Зимние рыцари - Крис Риддел Страница 12

Спидиус расплылся в улыбке.

— Ну, конечно, декан, если вы не возражаете, мой подмастерье вас проводит. Стоуп! — Спидиус знаком приказал гоблину отложить молот и взять академика под руку.

Торопливо стащив перчатки, Стоуп выпроводил Филиуса Эмбертина из кузницы.

— Очень… очень признателен, — пробормотал академик, неуклюже шаркая по коридору. — Здесь так легко заблудиться.

Сгибаясь под тяжестью закованного в латы академика, Стоуп поднялся по лестнице и зашагал по длинному коридору. Он слышал хриплое дыхание Филиуса Эмбертина и, искоса глядя на старика, понимал, что тот не узнает бесконечную череду ответвлений и высокие двери классных кабинетов.

Чем ближе они приближались к Лекционному Залу, тем слышней были шумные крики непоседливых воспитанников. Утомившись от бесконечного ожидания учителя, они смеялись, шутили и беззлобно подкалывали друг друга. В Стоупе проснулось любопытство, как почти глухой, забывчивый академик, который даже не может найти дорогу в Лекционный Зал, будет читать лекцию.

Но вот раздался крик: «Учитель идёт», громкий топот и скрип стульев.

Стоуп посмотрел сквозь стеклянные витражи двери. Ученики уже были на местах, на коленях у них лежали грифельные доски. Стоуп повернул ручку и отступил, пропуская академика вперёд.

— Э… добрый день… воспитанники… — задребезжал слабый голос Филиуса Эмбертина.

— Здравствуйте, профессор, — хором прогудел класс.

Декан шаркая пересёк зал и с трудом поднялся на кафедру. Казалось, Филиус Эмбертин не замечает перешёптывание своих учеников. Он остановился у макета старинных доспехов и приготовился говорить.

Стоуп устал и знал, что если сейчас же не вернётся в кузницу, доспехи будет невозможно доделать в срок. Но в коридоре было так тихо и прохладно, к тому же хотелось послушать декана факультета, которого он раньше видел только в столовой. «Минута-две ничего не решат», — подумал гоблин.

Тем временем Филиус Эмбертин с задумчивым выражением лица раскачивался взад-вперёд. Похоже, он силился вспомнить лекционный материал.

— Э… э… да… э… правильно… Так о чём это я? — Он уставился на доспехи, будто ожидая получить от них ответ. — Я… э…

Стоуп посмотрел на воспитанников. Некоторые были ему знакомы.

Вот тот толстяк с растрёпанными волосами всё время попадает в переделки. Как его имя? Тонсор? Да, точно, Тонсор Уексис. Рядом с ним кудрявый парнишка, заядлый шутник. Бельфиниус или как-то так. Рядом с ним Уистлвеб и. Да, юноша, который заметив однажды, что Стоуп обжёг руку, подарил ему целебный травяной бальзам. Стоуп никогда не забудет такой доброты.

Юношу зовут Квинт. Он не родился в Санктафраксе, как остальные его беспечные счастливцы-однокашники. Квинт всегда думает о других, не презирает слуг. Он всегда найдёт слова утешения и придёт на помощь даже такому забитому бедняге, как Стоуп. Говорят, что Квинт — сын воздушного пирата. Говорят, что он облетел с отцом весь Край.

Сколько чудес он, должно быть, повидал! В какие приключения пускался! Стоуп замечтался. Ничего удивительного, что он не похож на своих ровесников, витающих в облаках. Квинт в свои годы уже успел полетать над облаками. Стоуп задумчиво улыбнулся. Из кабинета лилось убаюкивающее бормотание академика.

— Да. Теперь мы подошли к забралу, сквозь отверстие в нём. — академик постучал указкой по закрытому забралу, — поступает воздух. — тук, тук, тук, — как вы видите, — тук, тук, тук — оно невелико, но… — тук, тук, тук.

В классе кто-то делал короткие пометки на грифельных досках, кто-то, согласно кивая, слушал академика, кто-то, как Стоуп, клевал носом.

— Обратите внимание на любопытную форму латных перчаток, — продолжал Филиус. — Пальцы; двигаются свободно. — тук, тук, тук, — а замок… — тук, тук, тук — позволяет легко совершать захват…

Когда академик дошёл до любимой темы, его речь полилась плавно, как песня, и Стоуп, закрыв усталые глаза, провалился в сон.

Глава седьмая. Трапезная восьми дверей

— …пластинки на коленях. — Филиус Эмбертин не успел договорить фразу, когда раздался звонок, собирающий воспитанников на обед, и те воспитанники, которых не сморил сон, испустили вздох облегчения.

— Но… э… на сегодня всё… — пробормотал декан и опустил указку.

Зевая и потягиваясь, ученики потянулись из аудитории.

— Ты что-нибудь понял? — спросил Фин, встряхнув волосами.

— Более или менее, — ответил Квинт. — Всё дело в энергии молниевых зарядов. Рыцарь изолируется от сумерек благодаря.

— Нет уж извини, — усмехнулся Фин. — Ещё одну такую лекцию я не выдержу. Впрочем, слова старика навеяли на меня кое-что.

— Что же? — поинтересовался Квинт, собирая со стола свитки.

— Здоровый аппетит, — рассмеялся Фин. — Давай поторапливайся, а то съедят всё без нас.

Выйдя из аудитории, Фин зашагал по коридору, Квинт последовал было за ним, как вдруг увидел возле двери свернувшегося калачиком гоблина. Наклонившись, Квинт похлопал старого знакомого по плечу.

— Стоуп? Стоуп? — позвал он. — Ты же Стоуп?

Серый гоблин пошевелился, вздрогнул и открыл глаза.

— Господин Квинт! — Стоуп вскочил на ноги. — Я, видимо, задремал! Сколько времени прошло?

— Успокойся, — перебил его Квинт. — Прозвенел звонок на обед. — Он придирчиво осмотрел гоблина. — Стоуп, ты ужасно выглядишь.

— Мне нужно вернуться в кузницу! — воскликнул гоблин, порываясь убежать.

— Не так быстро, — покачал головой Квинт, хватая Стоупа за руку. — Для начала мы спустимся в трапезную, поедим похлёбки и ячменного хлеба. Ты сядешь рядом со мной.

Стоуп безропотно побрёл за Квинтом. При одном слове «похлёбка» желудок так заурчал, что гоблин не нашёл в себе силы отказаться от обеда. Коридор упирался в круглый зал, откуда в трапезную вело восемь дверей. У входа в трапезную собралось множество народа. Спидиус Кучевал и Клод Грязикад тоже были здесь, и взгляд, который они бросили на Стоупа, не предвещал ничего хорошего. Из толпы выступил Вилникс Подлиниус и направился прямо к Квинту.

— С кем это ты пришёл? — фыркнул он, указав на гоблина. — Дружишь с рабами Санктафракса?

— По крайней мере, у меня есть друзья, — отчеканил Квинт и прошёл мимо Вилникса. Лицо Подлиниуса побледнело, как полотно.

В этот миг заскрежетали засовы, и двери, ведущие в трапезную, распахнулись.

Первыми внутрь прошествовали горделивые Рыцари-Академики, за ними уже через другую дверь проследовали академики-воины, в третью дверь ввалились ученики Верхних Палат, ещё четыре двери пропустили в трапезную учеников Нижних Палат, слуг и подмастерьев, шумящих, как стая летучих крыс.