Молочные берега - Галина Гордиенко Страница 12

Несколько дней прошли спокойно. Лелька, забыв о своей новой «работе», часами бродила по городу, наслаждаясь теплой погодой и разноцветьем осени. Дома она появлялась лишь к пяти вечера, перед самым приходом мужа.

Мишка снисходительно помалкивал и не выдавал мать. Дина липла к Лельке вечерами и требовала сказок. Наивный Сергей тихо млел от семейного счастья. Он искренне надеялся: жена наконец повзрослела и остепенилась.

Лишь Тамара посматривала на старшую сестру с тревогой. Больше всего на свете она боялась подобного затишья!

Лельку никогда надолго не хватало. Правда, она обожала осень. Буйство красок завораживало, и Лелька на время словно выпадала из этого мира, жила как во сне.

Тамара, невольно радуясь передышке, занялась собственной квартирой и Крысом. По утрам они с псом носились друг за другом на ближайшем к дому стадионе, а после обеда Тамара с воодушевлением опустошала встроенные шкафы. В результате у мусорных баков в конце переулка стали дежурить бомжи.

Они слетались десятками и шумно выясняли отношения. Соседи злились и пытались гонять их. Бомжи отругивались, но поста не покидали.

Им грозили милицией, и на короткое время наступала тишина. Через день-два все начиналось сначала, и вопли на тему: «вас здесь не стояло» — снова будоражили тихий старый район.

Тамара кипами выносила к бакам старые и новые вещи. Она изумлялась собственному таланту обрастать барахлом. И это при вечном безденежье! Не считать же семь-девять тысяч рублей в месяц нормальным заработком?

Такие чистки Тамара производила ежегодно. Действовала по принципу: если вещь не надевалась в течении года хотя бы несколько раз, ей не место в доме. Без всякой жалости Тамара избавлялась от них. Она не терпела забитые шкафы. И вообще обилие вещей.

Ее крохотная квартирка не смотрелась тесной только потому, что была практически пустой. В комнате маялось у широкого окна кресло-кровать, обшитое бледно-серой, прилично вытертой кожей; противоположную стену от пола до потолка занимали узкие книжные полки — Тамара книги ставила лишь в один ряд, так проще найти нужную; в углу стоял специальный стол под компьютер, и над ним висели музыкальные колонки.

Впрочем, Тамара предпочитала наушники. Из-за дурной привычки Крыса поддерживать любую музыкальную композицию отвратительным воем. Отучить его от этого не смогли ни вполне существенные пинки под тучный зад, ни угроза оставить без ужина (если честно, на это Тамару все равно не хватало).

Еще комнату украшали темно-зеленый палас; выставка кактусов на широченном подоконнике и прекрасно разросшаяся китайская роза в бочонке. Очень хитрое растение, цветущее хронически, но всем знакомым Тамары дающее совершенно бесплодные отростки.

Этого не понимал никто, даже дипломированные специалисты из соседнего цветочного магазина. У них, кстати, взятая у Тамары веточка отлично принялась, давно превратилась в пышный куст, но цвести упрямо не желала, как с ней ни нянчились.

В двух встроенных стенных шкафах, в коридоре, Тамара держала все свои вещи, и переполненными ее полки никогда не выглядели.

В прихожей сиротливо валялся бесхозный коврик для Крыса. Тамара года два пыталась приучить бультерьера спать именно там, но безуспешно. Глупый Крыс предпочитал похрапывать в ногах у хозяйки, а уютнейшее местечко в коридоре по непонятным причинам страстно ненавидел.

Шестиметровая кухня тоже не поражала обилием меблировки, но Тамаре нравилась. Сделанный по заказу шкаф-пенал, приткнувшийся рядом холодильник, стол-книжка и пара удобных стульев ее вполне устраивали.

Гости (довольно редкие!) получали в свое распоряжение единственное кресло, хозяйка же с тяжелым вздохом извлекала с антресолей надувной матрас.

Вдвоем с Крысом Тамара жила недавно. Как рассталась с последним претендентом в мужья. Уже третьим.

Как-то так получалось, что мужчины в ее доме не задерживались. Тамара упрямо винила во всем Лельку с Серегой. Ей вечно приходилось сравнивать! Ведь если Зимин — настоящий мужик, то кем Тамаре считать остальных?

Сергей, например, все проблемы решал исключительно самостоятельно. Финансовые, внутрисемейные, любые. Никогда не сваливал ответственность на жену или собственных родителей.

Тамара завистливо засопела: Зимин на вредную Лельку никак надышаться не мог. Уже больше десяти лет баловал ее как дитя малое. В то же время — в кулаке ее держал. Сергей — единственный, с кем Лелька считалась!

И Мишка таким же растет, разве плохо? Мальчишка еще, а надежен. Кремень, не пацан. Весь в папочку.