Сиамцы: повесть - Андрей Жвалевский Страница 11

Ян повертел в руках купюру и пробормотал:

— Да так… ничего особенного. Всего понемногу.

Вообще-то он, пока добирался до отцовского офиса, уже разобрался, что вызвало бум, но почему-то не хотел об этом рассказывать.

— Кумулятивный эффект, — понимающе кивнул отец. — Но все равно молодец, не ожидал. Знаешь, если так дальше пойдет, я тебе пару заказов подброшу. С джинсой.

— Ты же вроде отопительным оборудованием торгуешь? — удивился Ян.

— Джинса, — рассмеялся папа, — это скрытая реклама! Я с юристами уже обсудил, как закон о рекламе обойти…

— А… — Ян продолжал вертеть сотку в руках, — ясно.

— Ясно ему… Если все будет нормально, сможете поднимать в месяц баксов пятьсот! Куда такие деньжищи девать будете?

Ян в который раз сложил и расправил купюру, вспомнил, какой из роликов вызвал ажиотаж… и отдал деньги отцу.

— Пап, — сказал Ян, — а ты можешь разбить по пятьдесят?

— А, ну да, — сообразил папа, — вас же двое… Держи!

Но Ян забрал только один из полтинников, которые протягивал ему папа.

— Это Геле. А мои спрячь к себе в сейф… Я ведь потрачу на что-нибудь. А мне к осени нужны будут все мои деньги.

— Мудреешь, сын, — сквозь иронию в голосе отца прозвучало удивление.

И кажется, уважение.

Ян сунул купюру в карман и быстро вышел.

В коридоре достал мобильник и набрал Дарину:

— Занята?.. Да просто встретиться хотел… Новости есть…

*

Выглядела Дарина совсем зачумленной. Когда Ян отстоял очередь и принес кофе, она попыталась покрошить в чашку вместо сахара зубочистку.

Ян с улыбкой отобрал изломанную палочку и высыпал в кофе сахар. Рядом с Дариной он часто чувствовал себя очень организованным мужчиной.

— Ой, спасибо! — Дарина погладила своего кавалера по руке. — У меня уже от этой математики глаза на лоб! А ты к ЦТ готовишься? Вот я…

Ян понял, что сейчас Дарина станет на проторенную дорожку, и торопливо перебил:

— Да-да, я в курсе. Слушай, я хотел насчет квартиры поговорить.

— Квартиры? — Подруга посмотрела на него с удивлением. — Какой квартиры?

— Ну, которую в Москве надо снимать.

— А-а-а! — сообразила Дарина. — Этой… да рано еще думать. Надо поступить сначала. Оказывается, абитуриенты из Беларуси в России…

— Да знаю я! — Ян начал терять терпение. — Я же тоже в Москву поступаю, забыла?

— Точно… совсем я уже. А ты крут! Вообще не волнуешься. А мой репетитор…

— Так, — Ян легонько стукнул ладонью по столу, — вернемся к квартире. У тебя есть предпочтения?

Дарина отхлебнула кофе и нахмурилась.

— В смысле?

— Ну, — Ян старался говорить как можно медленнее, — в каком районе мы будем ее снимать. Сколько комнат… Какой этаж…

— Обожди! — Дарина вытаращилась на Яна. — Что значит «мы»?

«Совсем ей мозги это ЦТ выжгло», — подумал Ян и пояснил еще терпеливее:

— Мы с тобой. Ты же сама сказала, что одна квартиру не потянешь. Поэтому мы договорились, что будем жить вместе.

— Мы? Вместе?

С лицом Дарины творилось что-то странное. Удивление сменилось недоверием, потом она словно собиралась рассмеяться — и снова изумилась.

Ян заподозрил неладное.

— Мы договорились, — с нажимом повторил он. — Мы будем снимать одно жилье.

До Дарины, кажется, начало доходить.

— Одно жилье? — уточнила она. — И спать… вместе?

Ян собирался ответить небрежным «ну да», но во рту не вовремя пересохло, поэтому он ограничился кивком.

Дарина замерла на секунду, а потом принялась хохотать.

— Янчик… ну ты что, совсем уже?!

Пришел в себя Ян у выхода из Макдоналдса.

«Ну и пожалуйста, — подумал он, — еще пожалеешь!» Он приказал себе не думать о коварной обманщице, но на душе было погано.

Продолжая внутренний диалог с подлой Дариной, он дошагал почти до цирка и неожиданно услышал детский голос:

— С Гелей хочу! Хочу с Гелей!

Ян обернулся и увидел пятилетнего пацана, который умудрялся канючить, выпятив нижнюю губу.

— Никакого гелия! — ответил ему папа. — Ты его опять упустишь!

— Да! — радостно отозвался мальчик.

— Нет! — Папа потащил сына в сторону метро. — Нельзя упускать! Надо держать крепко!

Тут Ян вспомнил, что пора отдать долг.

*

С катка Геля вернулась счастливая. Только она собралась вывалить на маму все свои новости, как мама сама вышла к ней в коридор. Выглядела она ужасно. Следом за ней появилась незнакомая женщина, тоже заплаканная.

— Ну что, борец за справедливость, добилась своего? — грозно спросила мама.

— Что? — удивилась Геула.

— Я тебя, кажется, просила не делать глупостей! — крикнула мама. — Я же тебя просила!

Мама никогда раньше не повышала голос. Геула испугалась.

— Я ничего плохого не сделала, — проговорила она, — я сказала, что Оксана — сволочь, но это правда!

— Правда? — язвительно спросила мама. — А ты подумала, что меня подставила? И Сашку подставила, которая жалобу придержала? А теперь эта сво… Оксана позвонила Сашиному начальству, и теперь не только меня закроют, но и у нее неприятности!

Неизвестная женщина шмыгнула носом, и Геула поняла, что Сашка — это она.

— Мама, но ты же всегда учила, что нужно говорить правду, — начала оправдываться Геля, но мама ее перебила.

— Геула, ты уже взрослая девочка, могла бы и подумать! И промолчать иногда!

— Кто бы говорил! — завелась Геля. — Кто бы на родительском собрании иногда помолчал, а? Глядишь, ничего бы этого и не было бы!

— Я взрослый человек, я сама отвечаю за свои поступки! — взвилась мама. — А из-за тебя страдают другие люди!

— Ну так и отвечай, раз взрослая! — окончательно разозлилась Геула и, хлопнув дверью, выскочила из квартиры.

Она пробежала пару лестничных пролетов и со всей силы врезалась в Яна.

— Гелька, — закричал он, — все круто! У нас первые сто баксов! Прикинь! Какие мы идиоты, надо было раньше рекламу ставить!

— Сто баксов? — поразилась Геля и всхлипнула.

— Ты чего ревешь? Все же классно! Еще пара недель — и мы миллионеры! И маме своей передай, что она может не работать больше никогда! И мы с тобой камеру новую купим, будем по всему миру снимать! Залезем на Пизанскую башню, в Северном море будем плавать!