Армас. Зона надежды - Юлия Венедиктова Страница 11

«Один день из жизни больничного клоуна.

Два раза в неделю мы мажем щеки красной помадой и нацепляем носы – круглые, клоунские, яркие. Куда же без них.

Яркая одежда – само собой. Это не сложно. Сложно держать улыбку. Нас, конечно, этому учили. И мы очень стараемся. Еще учили не привыкать к ним, к грустным больным малышам. Но это не получается вовсе.

Внимание! Клоун Веснушка и клоун Нюня готовы!

Предоперационная – ты больше не предоперационная, а волшебный телепорт. Травматологическое отделение объявляется ареной спортивных побед и свершений, а палаты – территорией игры и чудес.

Кто у нас здесь? Витя! Какой ты сегодня румяный, Витя. Держи машинку.

Мы будем перед ним прыгать, хохотать, катать машинку и посвящать в великие русские богатыри.

Я знаю, что завтра Вите предстоит сложная операция. Он жутко бледный от волнения.

Нюня, чего ты распустил сопли? Витя тебя ударил? А ты не воруй его машинку, не воруй!

Аркашка, привет! Видишь, я перекрасил кудри в рыжий, как и обещал! А гольфы видишь? Все полосатые! Полосочка красная, белая, желтая, зеленая.

Нюня, чего ты разнюнился? Хочешь такие же гольфы? Не реви, лучше скрути для Аркашкиной мамы цветочек из шарика.

Аркашка стремительно слепнет, он уже даже маму едва различает.

А здесь кроватка Марьямки. Маленькая кокетка и модница. Даже после уколов заплетает косички и, стесняясь кривых зубов, прикрывает ладошкой рот.

Если Марьямка хохочет, забыв об условностях, значит, ты выложился по полной.

Хохотала.

Она умерла утром, и на ее кроватку еще никого не переселили.

Это первая смерть, которая прошла рядом.

Чего ты замолчал, брат Нюня? Пой, крути собачек из шариков. Плакать мы будем потом. После…»

Я выключаю ноутбук и долго ворочаюсь, прежде чем заснуть.

Вторник
Свои и чужие

К добру ли телефонный звонок, вырывающий из объятий крепкого сна? Подозреваю, что нет. Ранним утром и поздним вечером звонят либо те, кому остро необходимо сообщить нечто плохое, либо бесцеремонные друзья. И я им с утра не товарищ!

Бормочу проклятия и шарю рукой по кровати. В какой угол завалился этот диверсант?

– Ори тише, – упрашиваю я его, морщась от головной боли. – Папу разбудишь.

Но подлец не унимается.

Не иначе доктор Гриб соскучился по своей «любимой» пациентке. Ну уж нет, пусть встреча со мной останется для него несбыточной мечтой.

Наконец нащупываю телефон – он забился в угол пододеяльника – и долго выковыриваю беглеца непослушными пальцами.

Но как только вижу, от кого был звонок, остатки сна в панике разбегаются в разные стороны. Клюква! Наша боевая, тянущая все на своих плечах, ломовая лошадка поисково-спасательного отряда «Армас».

Когда она последний раз мне звонила?

Скорее всего никогда. Изредка мы общаемся тет-а-тет, именно от нее я получаю самые вкусные вкусности в больнице, и самые ободряющие пожелания тоже от нее. И ни одного звонка. Для нытья и дружеского участия у меня есть Объект.

Что же такого должно произойти, чтобы Клюква позвонила мне ни свет ни заря?

Замечаю время на дисплее. Хм, уже не совсем «ни свет ни заря» – половина десятого. Папа давно на работе, и другие нормальные люди заняты своими делами.

Нажимаю несколько кнопок и слушаю автоответчик:

«Вы находитесь в меню голосовых сообщений. У вас одно новое сообщение от абонента номер…»

Механический голос проговаривает цифры долго и старательно, будто на приеме у логопеда.

Следом раздается звонкий торопливый голосок Кати – Клюквы.

«Агата, привет! Тут возникли кое-какие неполадки… Твоя помощь нам очень бы пригодилась. Нет, нет, ничего сложного. Форма одежды – удобная, обувь разношенная, настроение веселое, боевое, самочувствие хорошее. Если все вышеперечисленное в наличии, жду тебя в „Армасе“. Если что не так, звони, разберемся. В общем, просыпайся, потягивайся, завтракай. Жду. Твоя Клюква».

Думаю, если бы Клюква была моим лечащим врачом, я бы в два счета встала на ноги. Обладает она какой-то целительной силой. И неугасающим энтузиазмом.

Пулей слетаю с кровати. Потягивания и завтрак оставлю для другого дня, более спокойного и обстоятельного. А сейчас скорей в «Армас»! Подумать только, я там кому-то нужна.

Только примешь решение жить на всю катушку, возможности так и сыплются со всех сторон.

На кухонном столе под газеткой папа оставил бутерброды. Но меня мутит от одного только вида кружевного ломтика сыра.

Если бы у нас был пес, я бы слыла хорошим едоком. Но нет поблизости бездонного рта, в котором исчезает вся недоеденная пища. Поэтому просто убираю бутерброды в холодильник, а то засохнут.

К содержимому холодильника я совершенно равнодушна, зато шкаф преподносит сюрприз. Обнаруживаю в глубине полки летние штаны салатового цвета и с удивлением влезаю в них. Я их носила последний раз лет в двенадцать! Пожалуй, пятая точка у меня раньше даже посолиднее была. Ах, вот где подвох – штаны мне коротки. Подворачиваю, превращая в бриджи.

Вытягиваю из недр шифоньера канареечную кофту. Раньше она мне жутко не нравилась, но теперь я вижу главные ее достоинства – наличие рукавов. Это же настоящее спасение в жаркий день.