Иванушка Первый, или Время чародея - Карен Арутюнянц Страница 11

Нелька поздоровалась с Кощеем так же весело, как и со мной:

– Привет, амиго!

Неожиданно, наверное, и для самого себя, Кощей покраснел. Ничего себе, у него даже уши запылали! Но он не встал, как это полагается в приличном обществе, а остался сидеть.

– Это… Хелло! – Кощей напрягся, вспоминая английские слова: – Гуд бай…

На меня он вообще не посмотрел. Только на девочку с Кубы. Да и я, если честно, не мог отвести от неё глаз. Всё-таки правильно сказал писатель Фёдор Михайлович Достоевский, что красота спасёт мир. Может, она и Кощея спасёт? А если не красота, то улыбка точно. Уж очень задорно и по-доброму улыбалась моя новая знакомая.

И тут Кощей выдал такое, что у меня челюсть отвалилась! Ничего подобного я от него услышать не ожидал. Мало того, он произнёс это без запинки.

– Куба, – выпалил Кощей, – остров свободы!

Ух ты! От него обычно фразы-то нормальной не дождёшься, а тут он в самую тютельку попал. Про Кубу! Он-то откуда узнал, что она с Кубы?

Нелька рассмеялась и тряхнула своими весёлыми косичками. Их у неё штук сто!

– Всё вы про меня знаете, – сказала она. – А я здесь всего второй день!

И тут Кощей встал и… – вот это да! – вежливо представился:

– Лёха… Алексей Кощин. Боксёр.

Нелька протянула ему руку. Кощей совсем смутился. Быстро вытер ладонь о штанину и осторожно пожал кубинке ладошку. Двумя пальцами. Нелька расплылась в улыбке.

– У нас на Кубе боксёров очень уважают, – сказала она.

Я вмешался неожиданно. Сам не успел понять, что это я говорю:

– Лёха выиграл открытое первенство города! В прошлом году. Всем от него досталось! И ребятам из других городов.

– Да ладно тебе, – хмыкнул Кощей. – Ничего особенного… Когда это было…

– А где ты тренируешься? – спросила Нелька. – У вас в городе есть школа бокса?

Кощей посмотрел в сторону. Потом на меня. Я молчал, ждал, как он выкрутится.

– Да тут было дело… Я одного пацана малость того… – Кощей собрался с духом и выдохнул: – Исключили меня из секции.

Нелька серьёзно взглянула на него. Помолчала, а потом спросила:

– И что дальше?

– Не знаю… – вздохнул Кощей. – Я без ринга не могу. Дома тренируюсь. У меня груша боксёрская висит. По ней и бью. Ещё бегаю по утрам и плаваю.

– Правильно, – сказала Нелька. – Форму надо держать. Что бы там ни было.

– Стараемся… – он улыбнулся. – Я ж понимаю… Жизнь продолжается!

Ну и ну! Я никогда не видел, как улыбается Кощей! Он мог хмыкнуть, загоготать, осклабиться, он мог ощериться, рыкнуть, огрызнуться… Но чтобы так вот легко, можно сказать, светло и открыто кому-то улыбаться – не было такого. Фантастика!

– Может, искупнёмся? – вдруг предложил Кощей. – Погодка отличная, водичка – ещё круче! Я сегодня уже два раза окунулся. Бог троицу любит! А? Ну чего?

– Спасибо! Я бы с удовольствием, – ответила Нелька, – но мне пора.

Кощей изменился в лице. Не в смысле разозлился, как обычно, а… не поверите, он опечалился.

– Мне правда пора, ребята, – извиняющимся тоном произнесла Нелька. – Я и без того сбежала от моего папочки! Если хотите, пойдёмте вместе, мне на выставку.

– Ты как, Вань? – спросил Кощей, который за всё время нашего общения ни разу не назвал меня по имени.

Не дождавшись ответа, он быстро нагнулся и подал Нельке её майку и джинсы, а потом скомандовал:

– Вань, ну ты чего? Отвернись! – и сам тоже отвернулся.

Пока Нелька одевалась, Кощей беззаботно насвистывал мелодию песни Димы Билана «Невозможное возможно» и следил за тем, чтобы я не подглядывал за кубинкой. Да я и не собирался.

– Вы так и будете стоять? – услышали мы крик Нельки и дружно повернулись.

Забавно! Когда она успела? Нелька стояла на пригорке, метрах в пятидесяти от нас.

Девчонка – она и есть девчонка. И шутки у них, у девчонок, такие же!

Мы побежали к ней, Кощей добежал первым, всё-таки боксёр, хоть и дисквалифицированный. Даже не запыхался.

– А чего там, на выставке, делать? – спросил он, когда мы вышли на тропинку, ведущую прямиком к началу Малой Моховой.

– У меня папа художник, – ответила Нелька. – Привёз свои картины и работы других кубинских художников. Они будут экспонироваться в вашем выставочном зале.

– Ну-ну, – произнёс Кощей, а потом всё-таки переспросил: – Чего будут?

– Экспонироваться, – повторила Нелька. – То есть выставляться, чтобы их посмотрели другие.

– Экспонироваться, – встрял я, – от слова «экспонат». Это когда их выставляют на выставке для экспонирования.

Кощей неодобрительно глянул на меня, но, как ни странно, ничего грубого не сказал.

Метров через пятьдесят он без единого слова сорвался с места и совершенно без усилий перемахнул через потемневший от времени полутораметровый забор, за которым стояла брошенная дача. Таких дач в нашем городе много, и никому они не нужны.

Мы с Нелькой остановились в недоумении.

– Куда это он? – спросила она, на что я пожал плечами.

От Кощея можно всего ждать, он человек непредсказуемый.

Через минуту бывший боксёр вышел к нам через покосившуюся калитку. Одну руку он держал за спиной. Покраснев пуще прежнего, Кощей подошёл к Нельке и протянул ей розоватый лохматый цветок.