Конец света - Наталья Евдокимова Страница 11

– Коплю на будущее.

Мы удивленно переглянулись. Мужчина решил, что мы ничего не поняли, и сказал довольно добродушно:

– Просто небольшой перевод кю на мой счет. – Тут он сразу посуровел. – А вы что думали? Что я вам танцы плясать буду?

– Но ведь нельзя же переводить! – сказал я. – С моего счета на ваш нельзя!

– Но ведь перевелись? – спросил он.

Я задумчиво кивнул.

– Всё? – спросил мужчина, закрывая дверь. – Нет больше вопросов?

– Мы вообще-то… – промямлил Фет. – По поводу двери.

– Всё с моей дверью нормально, – кивнул мужчина. – Переживают по поводу нескольких кю, слабаки.

– Мы по поводу двери в банке. Утром.

Мужчина нахмурился:

– Обычная профилактика, – и деловито поинтересовался: – Попали с черного хода?

Фет кивнул на меня:

– Он попал.

– А ты не попал, что ли?

Фет пожал плечами. А мужчина повернулся ко мне:

– Конфет профилактических, наверное, набрал?

– Одну взял, – признался я.

– Ну, бывайте, – сказал мужчина и закрыл дверь.

– А цветочки кто сажал? – крикнул вслед Фет, но напрасно.

Мы постояли перед закрытой дверью, послушали, как поют птицы среди цветущих кустов, и пошли прочь. Фет предложил сходить еще раз к банку – посмотреть, где там эта дверь и есть ли еще табличка. Шагая по улицам, мы говорили о том, какой нам попался серьезный дядька. Наверняка он имеет отношение к администрации, раз проводит профилактику. Мы подумали, что конфеты – это его визитные карточки. И зря Фет конфету слопал, потому что это был коллекционный экземпляр. А еще мы думали о возможности переводить кю друг другу. Как это сделать? Никаких способов мы не знали: ни официальных, ни подпольных. А ведь как было бы удобно! Мы мечтали, а мимо нас проходили люди в оранжевом – мой цветовой режим закончился. Офисные работники шли на обед в оранжевых деловых костюмах. Постовые на дорогах были одеты в оранжевую форму. Веселые оранжевые бабушки и дедушки, которые казались еще веселее, вели из школы и детских садиков своих не менее оранжевых внуков.

Вообще, оранжевый цвет располагает к отсутствию строгости в одежде. Дедушки были по большей части в шортах, а некоторые нахлобучили на головы оранжевые шляпы. Редко встретишь человека, который не любил бы оранжевый день…

Табличка, которую я нашел сегодня утром, была на месте. Люди, заходящие в банк, не обращали на нее никакого внимания. Но ведь она была, и Фет ее видел… Люди, ходящие в лес, наверняка обратили бы внимание на такую вещь. Они умеют искать.

– Это всегда так, – сказал Фет. – Когда что-то сложно найти, в следующий раз отыскиваешь это с легкостью.

Мы прошли к черному ходу, подергали за ручку дверь – та оказалась закрытой. Зашли с главного, заглянули в кабинеты приема клиентов. Хотели набрать конфет, но они закончились. Работники не обратили на нас никакого внимания – в кабинете было полно народу. Но при этом в банке никогда нет очередей. Работники банка умудряются обслуживать всех единовременно. И делают это молча, телепатически. Каждому кажется, что обсуждается его вопрос, а на самом деле обсуждается ровно столько вопросов, сколько людей в комнате. Очень удобно придумано. Я потому и удивился, когда услышал утром голос…

Выбравшись из людного кабинета, мы пытались пройти внутрь здания, но так и не нашли входа. Походили по главному залу – большому, с высокими потолками, свисающими с этого потолка огромными люстрами… Многочисленные высокие стулья, стоящие на одинаковом расстоянии друг от друга, пустовали – они стояли просто для красоты.

– Говорят, где-то здесь есть вход в подземелье, – сказал Фет.

Я тоже это слышал. Наверняка очередная легенда и никакого подземелья нет. Хотя если туда все-таки попасть…

По дороге в прыгалку Фет затащил меня в обменный магазин – у него осталась палочная труха.

– А брелоки не сдаешь? – поинтересовался я.

– Брелоки я коплю.

У него ящика три не нужных ему брелоков. И он их копит. Зачем – известно только Фету.

– Зачем? – спросил я. – Никогда не мог понять, зачем они тебе нужны.

– Ну, перед концом света продам, – пожал плечами Фет.

Наверное, он прав – по-другому ему не скопить даже мало-мальской суммы. А для нового мира только это и ценно поначалу.

На кю, вырученные за труху, Фет сразу добавил себе привлекательности – мимо нас как раз проходили две симпатичные девчонки. Даже мне Фет показался гораздо приятнее, чем был до того, и я не смог его отругать за необдуманную трату кю.

– На нуле, – весело сказал он, когда девчонки порядочно удалились и перестали посматривать в нашу сторону. – Много забирает эта привлекательность.

– Говорят, многие звезды только в этом режиме и живут, а без него они ужасно страшные.

– Я думаю, у них режим посильнее будет, – сказал Фет. – Кю так и уходят… Интересно, где они зарабатывают? В прыгалке, по десятке в день?

Мы посмеялись.

– А есть люди, которые и безо всяких режимов хороши, – заявил Фет. – Вот взять, например, Марийку…

И тут мы вместе крикнули:

– Марийка!

Мы совсем забыли о ней. Посмотрели на часы – времени было гораздо больше, чем мы думали. Опоздали.

И все же со всех ног мы помчались в прыгалку. На условленном месте Марийки не оказалось. А прыгалка, конечно, никуда не делась. Сегодня она стала фиолетовой и была вся увешана флажками. Такие флажки появлялись всякий раз, когда кто-то из прыгалки бил мировой рекорд по скорости напрыгивания. За это давали пять тысяч кю. Пять тысяч! Недосягаемо большая сумма. Нам стало интересно, кем был этот счастливчик – вдруг знакомый? Добрались до новостного табло и увидели Марийкин портрет.

Фет раскрыл рот.

– Вот это расстроилась, – сказал он, скорчив странную рожу.

Пять тысяч кю достались нашей знакомой Марийке. А мы вчера жалели, что тысяча была поделена между нами двумя…

– Поищем ее, – предложил Фет. – Вдруг она еще здесь.

Обойти всю прыгалку было невозможно – на это пришлось бы потратить несколько дней. Мы заглянули в ближайшие залы.

– Прыгаем, прыгаем! – подбодрил прыгунов Фет, но они только зло на него посмотрели.

Мы решили понаблюдать за прыгалкой сверху и забрались в кафе.

– Пять тысяч кю, – мечтательно говорил Фет, отхлебывая из кружки горячий шоколад. – Подумать только, как это много!

Я подколол его:

– Тебе бы на вечер всего хватило.

– На два, – обиженно сказал Фет.