Грегор и проклятие теплокровных - Сьюзен Коллинз Страница 11

— Грегор! Мы же убьемся! — крикнула мама.

— Нет, мам, все будет хорошо, — ответил Грегор.

Голос его прозвучал на удивление спокойно — хотя внутри себя он этого спокойствия не чувствовал.

— Эй, Найк! — позвал он. — Может, лучше все-таки верхом?

Он не был уверен, что летучая мышь его слышала, — и вдруг оказалось, что он уже сидит у нее на спине.

Найк сделала изящный пируэт — и вот мама уже оказалась у нее за спиной.

— Конечно, можно и верхом, — сказала Найк. — Как вам будет удобнее.

Голос у нее был нежный — гораздо тоньше и нежнее, чем у обычных летучих мышей.

Правда, Грегор обычно говорил только с Аресом, который почти всегда пребывал в плохом настроении. Но и Ареса можно понять: у него было немало причин для плохого настроения.

— Спасибо, — произнес Грегор.

Он усадил перед собой Босоножку и включил фонарик. Луч света увяз в белом тумане, окружившем их: будто они летели по прекрасному, окутанному ватой лесу. Но все же Грегор смог различить каменные стены трубы, по которой они стремительно спускались.

— Я умею ездить на мышке! — сообщила Босоножка, потирая полосатую шею Найк ладошками. — З — зебра. З — зоопарк. Зззуб!

В последнее время Босоножка не на шутку увлеклась изучением алфавита.

— Я ожидала увидеть только двоих — тебя и твою сестру, Наземный. Третья — это твоя мама? — спросила Найк.

— Да, она тоже захотела побывать в Подземье, — ответил Грегор, а сам подумал: «Ага, очень хотела. Примерно так же, как получить пулю в лоб».

— О, в Подземье это будет большое событие. Ведь к нам прибывает та, которая является матерью и Воина, и принцессы! — сказала Найк. — Это большая честь для нас, Мать Воина!

— И для меня, — почтительно произнесла мама. — Но пожалуйста, зовите меня просто Грейс.

Хорошо, что был туман, — улыбку Грегора никто не видел. Он был уверен, что у его мамы сейчас идет борьба между неприязнью к летучим мышам и удовольствием от такого приема.

— Найк, мне кажется, я тебя раньше не встречал, — обратился он к мыши.

— Да, мы не встречались. Но я видела тебя, когда ты прилетал в нашу землю, — когда исполнилось «Смутное пророчество».

— Это когда мы встречались с королевой Афиной? — уточнил Грегор.

Это был единственный раз, когда он посещал землю летучих мышей. Их были там сотни, а может — тысячи, под потолком гигантской пещеры.

Он помнил только королеву.

— Да, с моей матерью, — ответила Найк.

— Так это была твоя мать? Значит, ты принцесса! — воскликнул удивленный Грегор.

Она ведь не сказала им об этом.

— Ну да, так и есть. Но надеюсь, ты не станешь от этого хуже ко мне относиться, — рассмеялась летучая мышь.

— Мы, кажется, уже недалеко от Регалии, — заметил Грегор.

— Это хорошо. Чем быстрее мы туда прибудем, тем лучше, — ответила мама.

В первый раз, чтобы добраться до Регалии, Грегору понадобилось около двадцати минут — но тогда он сначала летел, а потом просто бежал. Передвигаться на летучей мыши было гораздо быстрее. И не успел он опомниться, как они уже влетали через охраняемые ворота. Под ними лежала Регалия. Было утро, и в городе кипела жизнь.

— Ох! — услышал он, как выдохнула за спиной мама.

Величественный каменный город с украшенными орнаментом башнями и изящными арками и на нее произвел впечатление.

Найк принесла их в Высокий зал дворца, где их ожидал Викус. Лицо старика выглядело озабоченным, а глаза как будто потускнели, потеряв свой обычный блеск. Однако при виде Грегора он радостно улыбнулся.

— Грегор Наземный! Я знал, что ты не оставишь нас в беде, — приветствовал он пришельцев. — И Босоножка здесь! Это так приятно!

— Привет! — сказала малышка.

Грегор и Босоножка слезли со спины Найк, а за ними и мама, которая немедленно схватила Босоножку за руку:

— Стой возле меня, никуда не отходи ни на шаг!

— Если мои глаза мне не изменяют — передо мной, должно быть, стоит женщина, которой Подземье во многом обязано своим существованием, — с глубоким поклоном обратился к маме Викус. — Добро пожаловать! Это великая честь для нас — приветствовать вас на нашей земле, Мать нашего Света.

— Вы можете называть меня просто Грейс, — смущенно ответила мама.

— Грейс… — Викус словно пробовал это слово на вкус. — Подходящее имя для той, кто столько для нас сделал. Я Викус.