Снежные волки - Александр Больных Страница 11

Паутина пришла к какому-то решению и начала медленно взбираться на холмик, пыхтя от напряжения.

— Очень интересно, — сквозь зубы процедил Чани. — И как же с ней бороться?

— Древнее животное, совершенно не изменившееся за прошедшие века. И главное — ничуть не поумневшее за все это время, — продолжала Рюби, нагибаясь и поднимая увесистый булыжник, один из тех, которые обильно усеивали склон.

Паутина была уже совсем рядом, когда Рюби, не слишком ловко размахнувшись, швырнула камень в нее. Камень приклеился к сети и повис, верхний край Паутины в этом месте слегка прогнулся от тяжести. Рюби быстро подняла второй камень и кинула следом. Затем третий, четвертый… Поняв, в чем дело, к ней присоединились оба брата. Под тяжестью каменных обломков Паутина закачалась, было видно, как ей трудно удерживать груз, но ни один из камней она не выпустила. Наконец Паутина не выдержала и шлепнулась на землю, как рыбачья сеть, до отказа набитая уловом. Только улов-то был несъедобный. Бока Паутины трепыхнулись, она попыталась подняться, но это не удалось, тогда она свернулась клубком, обнимая булыжники. Опять раздалось пищание.

— Ну вот, — удовлетворенно сказала Рюби, отряхивая руки. — Теперь она будет три дня разбираться, чего же такого нахватала. Я говорила, совершенно безмозглая тварь.

Осторожно, чтобы не натолкнуться внезапно на другую Паутину, они подошли к входу в расселину и заглянули внутрь. Там было темно и сыро. Сначала путники ничего не увидели, но потом различили какой-то бесформенный комок, который дергался и приглушенно пищал. Что там находилось внутри — судить трудно, Паутина опутывала это непроницаемой пеленой.

— Что будем делать? — спросил Хани. — Как я догадываюсь, это и есть наш приятель.

— Очевидно, — откликнулась Рюби. — Будем резать. Паутина поймала добычу, и теперь не двинется с места, хоть ее на куски рви.

Комок, заслышав голоса, усиленно задергался.

— И порву, — пообещал Хани, примериваясь, как удобнее резать. Лезвие двигалось с большим трудом, как в очень густом клее. Если бы Паутина сопротивлялась, она ни за что не дала бы себя разрезать. Однако тварь упрямо цеплялась за добычу, не думая больше ни о чем. Прошло еще полчаса, и перед ними, наконец, предстал помятый и всклокоченный Грифон. Сначала он только ошалело хлопал глазами и крутил головой, не в силах поверить в свое освобождение, а затем начал вылизывать и вычесывать шкурку. Паутина изрядно пощипала его, и казалось, что мех Грифона сильно потратила моль. Кроме того, он весь был перемазан клеем, к которому пристали непонятные сучья, сухая трава и просто грязь. Но Грифон кое-как оправился, с хрустом потянулся и церемонно сказал:

— Премного вами благодарен. Когда бы не воспрянул сей наисчастливый случай. — Он глубоко и проникновенно вздохнул и скептически оглядел пролысины на боках. — Чуть заживо не съела, др-рянь, — выбился Грифон из торжественного стиля. — А меня есть нельзя, меня надобно охранять и беречь, потому как я есть животное редкое и уникальное. — Он немного подумал и добавил: — Реликтовое.

Хани едва не застонал, потом все-таки прыснул в кулак.

— Видишь, я был прав, — шепнул он брату.

— А я и не спорил, — ответил Чани. — Он всегда несет одно и то же.

— Не стоит благодарностей, — немного грубовато сказал Хани Грифону.

— Воистину так, — неожиданно покладисто мурлыкнул Грифон. — Не возникает никаких сомнений в моем самом скором освобождении. Да если бы вы мне не помешали… Ух бы я ее! Растоптал бы!

— Замолчи ты, — морщась, как от зубной боли, оборвал его Чани.

Грифон опешил.

— Ты это чего? — он опасливо отодвинулся от Чани. Воинственно встопорщившийся на макушке хохолок опал.

— Вот так-то лучше, — пригрозил Чани. — А то расхвастался.

— На редкость невоспитанный юноша, — обиженно отозвался Грифон, передернул крыльями, расправил их и внимательно посмотрел, не пострадали ли перья. Крылья были в порядке, только немного помялись.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Рюби.

Грифон пригорюнился.

— Как всегда… Пытался пожить мирно и тихо, никому не мешая, ни во что не впутываясь. Так не удалось. М-да. Прилетел, знаете ли, с Брикенхаверноста. Лечу, понимаете ли, лечу… Прекрасное место для отдыха. Солнышко светит, песочек шуршит, пальмочки растут, дракончики летают… Ой! То есть что это я плету?! Скверная дыра! Солнце печет, песок повсюду скрипит, пальмы колючие, драконы тоже… Того и гляди — слопают… Вы никогда не бывали на Брикенхаверносте? И не советую. Отдохнуть не удастся. Я вот никого не трогал, а на меня — с зубами… Чуть не проглотили. Но я увернулся… То есть победил их. Прилетел сюда. Думал поначалу, что нашел, наконец-таки, уютное местечко. Пересижу, перележу. Заснул. Просыпаюсь… О ужас! Можно смело сказать — меня почти обглодали. До костей, — Грифон кокетливо помахал крылышком. — Просыпаюсь — кошмар. Только собрался ее победить, как вы помешали.

Чани, усмехнувшись, предложил:

— Пошли с нами на север. Безопаснее будет.

— С вами?! На север?! — ужаснулся Грифон. — Ни! За! Что! — звонко воскликнул он. — Нет-нет-нет… И не просите даже. В Сумеречный Край я не ходок. И не леток, то есть не летун. Это значит поссориться с Хозяином Тумана… — Грифон вздрогнул. — Что обо мне подумают… Что может из этого воспоследовать?! Нет-нет-нет, не впутывайте меня в ваши сомнительные затеи. — Он от ужаса даже закрыл глаза крыльями. — И не просите.

— Он безнадежен, — махнул рукой Хани. — Идем.

— Мы еще встретимся, — вежливо попрощалась Рюби.

— Никогда! — с жаром фыркнул Грифон.

— А вот я скажу Десятикрылому, где тебя встретил, — посулил Чани.

Грифона перекосило.

— Ты это серьезно?

— Куда как.

— Он же меня… Ма-ама!

— Да не бойся, не бойся, — успокоил Чани. — Живи себе на здоровье, только постарайся не попадаться.

Грифон грустно посмотрел им вслед, потом сел и начал яростно чесаться, видимо, пощипанные Паутиной места сильно зудели.

Поначалу Хани решил, что приключение выдалось не столько опасное, сколько веселое. Но следующий день, проведенный в отрогах Туманных гор, оказался совсем иным. С самого утра с вершин дул холодный порывистый ветер. Вообще Хани уже начал удивляться: вроде бы лето в разгаре, а погода не балует теплом. Ветер то шипел по-змеиному, трепля длинные редкие космы желтоватой травы, то начинал пронзительно свистеть, пролетая по скалистым ущельям. Вместе с ним по небу мчались клочковатые облака, часто закрывая тревожно-красное солнце. Над далекими пиками собирались тяжелые черные тучи, сверкавшие молниями. Доносились глухие раскаты грома. Собиралась гроза, и Рюби, озабоченно поглядывая на небо, подгоняла братьев. Она хотела как можно скорее покинуть предгорья и выбраться на равнину. Но дорога по горам была нелегкой, приходилось то и дело обходить особенно крутые склоны. Постоянные подъемы и спуски были крайне утомительны. Хани скоро запыхался и взмолился о пощаде.