Дети Одина - Патрик Колум Страница 10

— Почему она обернется для меня бедой? — спросил Фрейр.

— Потому что за нее тебе придется отдать то, что ты ценишь превыше всего.

— Превыше всего я ценю свой волшебный меч.

— Тебе придется отдать свой волшебный меч, — сказал его отец, мудрый Ньёрд.

— Я отдам его, — заявил Фрейр, срывая с пояса чудесный булат.

— Одумайся, сын мой! — воскликнул Ньёрд. — Если отдашь свой меч, чем ты будешь сражаться в день Рагнарёка, когда великаны пойдут войной на богов?

Фрейр промолчал, но подумал, что день Рагнарёка еще далеко, а уходя, бросил:

— В Герд мое счастье.

Жил в Асгарде один отчаянный малый, дерзкий в словах и поступках, по имени Скирнир. Ни с кем, кроме Скирнира, не мог Фрейр поделиться своей кручиной — кручиной, ниспосланной ему за то, что он посмел сесть на престол Всеотца.

Скирнир рассмеялся, услышав историю Фрейра.

— Ты, ван, влюблен в девушку из Ётунхейма! Вот так потеха! И что же, ты собираешься жениться?

— Мне бы хоть поговорить с ней или послать ей любовную весточку, — молвил Фрейр. — Но я не могу оставить альвов без присмотра.

— А если я передам весточку Герд, — сказал Скирнир Удалый, — что станет мне наградой?

— Мой корабль Скидбладнир или вепрь Золотая Щетина, — ответил Фрейр.

— Нет, нет, — возразил Скирнир, — я хочу всегда носить это на моем поясе. Хочу, чтобы это можно было сжимать в ладони. Отдай мне свой волшебный меч.

Фрейр вспомнил предостережение отца, что ему нечем будет сражаться в день Рагнарёка, когда великаны пойдут войной на богов и на Асгард. Вспомнил и, отпрянув от Скирнира, некоторое время размышлял. А коротышка Скирнир меж тем смеялся над ним во всю свою широкую глотку, и его голубые глаза тоже смеялись. В конце концов Фрейр сказал себе: «День Рагнарёка еще далек, а в Герд мое счастье».

Он снял с пояса меч, вложил его в руку Скирнира и произнес:

— Я дарю тебе мой меч, Скирнир. Передай мое послание Герд, дочери Гюмира. Покажи ей это золото и драгоценные каменья и скажи, что я люблю ее и добиваюсь ее любви.

— Я завоюю для тебя девушку, — молвил Скирнир Удалый.

— Но как ты попадешь в Ётунхейм? — спросил Фрейр, вдруг вспомнив, как мрачна страна великанов и как ужасны подступы к ней.

— О, с добрым конем и с добрым мечом можно попасть куда угодно, — ответил Скирнир. — Конь у меня богатырский, и ты дал мне свой волшебный меч. Завтра же я отправляюсь в путь.

Скирнир ехал по Биврёсту, радужному мосту, и смеялся в лицо Хеймдаллю, стражу Асгарда, во всю свою широкую глотку, и его голубые глаза тоже смеялись. Богатырский конь Скирнира перемахнул земли Мидгарда и переплыл реку, отделяющую Мидгард, мир людей, от Ётунхейма, страны великанов. Бесшабашный и беспечный во всех своих делах, Скирнир лихо мчался вперед. Тут из железных лесов вышли кровожадные волки Ётунхейма, чтобы разорвать и проглотить всадника и его богатырского коня. Счастье Скирнира, что у него на поясе висел волшебный меч Фрейра. Острие меча разило, а блеск пугал лютых зверей. Все дальше и дальше уносил Скирнира его могучий конь. Наконец они оказались перед огненной стеной. Никакой конь, кроме богатырского коня Скирнира, не смог бы проскакать сквозь нее. Конь взвился, пронес всадника сквозь огонь и приземлился прямо в долине, где стояло жилище Гюмира.

И вот Скирнир очутился перед домом, в который, как видел Фрейр, вошла Герд в тот день, когда он поднялся на Хлидскьяльв, башню Одина. Исполинские псы, охранявшие жилище Гюмира, с лаем окружили его, но блеск волшебного меча отпугивал их. Скирнир повернул коня крупом к двери и заставил его бить в нее копытами.

Гюмир находился в пиршественной зале, где пил со своими друзьями великанами, и не слышал ни лая собак, ни громового стука в дверь. Но Герд пряла со служанками в общих палатах.

— Кто там у порога Гюмира? — спросила она.

— Воин на могучем коне, — сказала одна из служанок.

— Даже если он наш враг, убивший моего брата, мы впустим его и поднесем ему кубок хмельного Гюмирова меда, — решила Герд.

Одна из служанок отворила дверь, и Скирнир вступил в жилище Гюмира. Он узнал Герд среди ее служанок, подошел к ней и показал золото и драгоценные каменья, которые принес от Фрейра.

— Это для тебя, прекраснейшая Герд, — сказал он, — если ты отдашь свою любовь Фрейру, господину ванов.

— Завлекай своим золотом и каменьями других девушек, — отвечала Герд. — Мою любовь не купить драгоценными побрякушками.

Тогда Скирнир Удалый, дерзкий в словах, выхватил меч из ножен и занес над ней.

— Отдай свою любовь Фрейру, вручившему мне этот булат, — вскричал он, — или прими смерть от его клинка!

Герд, дочь Гюмира, только рассмеялась над наглостью Скирнира.

— Пугай человеческих дочерей остротою меча Фрейра, — сказала она, — но не пытайся испугать ею дочь великана.

Тогда Скирнир Удалый, дерзкий в словах, замахал у нее перед глазами мечом и возопил диким голосом: