Дочь колдуньи - Нина Боден Страница 10

– Зачем они тебе?

– Я буду туда все складывать, – Джени удивилась непонятливости брата. – Они отлично подходят для этого.

– Может быть, – неуверенно согласился Тим, брезгливо поглядывая на череп, красовавшийся на джениной подушке. – И все же я не вижу смысла в такой коллекции. Тут на Скуа этих черепов сотни. А коллекционировать надо что-то редкое – камни или папины орхидеи.

– От орхидей нет никакой пользы, а от черепов есть, – возразила Джени. Она помолчала. – Сегодня я тоже нашла что-то необычное. Мама говорит, это окаменелость. Вот я буду собирать окаменелости и складывать их в овечий череп.

Девочка достала из кармана плоский камешек. Тим повертел его в руках.

– Похож на сланец.

Джени хмыкнула:

– Да ты как следует посмотри. Вечно не посмотришь как следует, а говоришь. На нем же лист, окаменевший лист, видишь?

Она взяла его палец и провела им по жилкам листа. Только тогда мальчик заметил едва различимые контуры листа, окаменевшего миллионы лет назад.

– По-моему, зрячие не могут ничего толком рассмотреть, – заметила Джени.

Они пошли ужинать с родителями. Их столик оказался у окна, из которого была видна гавань. В столовой кроме них был только мистер Джонс. Он сидел один и, ожидая, когда ему принесут суп, жевал конфету.

– Кто-то играл со мной на берегу, – сказала Джени.

Миссис Хоггарт с удивлением посмотрела на дочку.

– Джени, там же никого кроме нас не было!

Девочка наклонила голову и водила ложкой по тарелке.

– Пока ты не уснула – да. Она пришла, когда ты спала.

– Кто? – спросил Тим.

– Я не знаю, как ее зовут. А она меня знала. Я искала ракушки, а она сказала: «Привет, Джени», и дала мне тот камень с листом. И показала, как его нащупать.

Тим заинтересовался.

– И о чем вы разговаривали? Она сказала тебе, как ее зовут?

Джени покачала головой.

– Я спросила, но она только рассмеялась. Так тихо рассмеялась, словно шепотом. А потом разрешила мне ощупать свое лицо и одежду. На ней была такая смешная длинная юбка. Я несколько раз спрашивала, как ее зовут, но она лишь твердила: Тсс! Думаю, она мамы боялась. Мы искали вместе ракушки, а когда мама проснулась, она ушла.

– Почему же ты не рассказала мне об этом? – спросила миссис Хоггарт.

– Потому что она хотела, чтобы это было тайной. Если бы она услышала, что я тебе проболталась, она бы, может, в другой раз и не захотела играть со мной.

– Но ведь ты сказала, она ушла!

Тим заметил, что она при этом многозначительно посмотрела на мужа.

Джени не могла видеть, как смотрела мама, но она слышала тон ее голоса и сердито сказала:

– Она просто спряталась, чтобы ты не могла ее видеть. Я знаю, что она все еще была неподалеку: она мне даже прокричала по-птичьи.

– Дорогая, но я ничего не слышала! – возразила миссис Хоггарт особым, нарочито шутливым голосом, которым иногда разговаривала с дочерью.

Джени нахмурилась.

– Не говори со мной таким дурацким тоном. Она и не хотела, чтобы ты ее слышала. Только я. А я слышала. Я могу слышать то, что другие люди не могут, ты прекрасно об этом знаешь и не притворяйся.

– Не груби маме, – мистер Хоггарт не хотел, чтобы из-за слепоты Джени выросла избалованной, и не давал дочери поблажек. – Ешь-ка лучше суп, мы тебя все ждем.

Джени покраснела. Тим под столом тихонько пожал руку девочке: он знал, что сестренке часто бывает одиноко, и понимал, что люди, которых она выдумывает, играя, кажутся ей реальными. Но Джени догадалась, что и брат ей не верит. Она вырвала руку и расплакалась.

После ужина миссис Хоггарт поспешила уложить Джени спать.

– Устала, бедняжка, – сказала она, вернувшись к мужу и сыну, которые играли в шахматы у камина в холле гостиницы. -Ветер усиливается. Я закрыла на задвижку окно в ее комнате. Думаю, надо будет договориться, чтобы мы кормили ее пораньше. Ей тяжело ужинать с нами так поздно. Куда я положила мое вязание? Уверена, что оставила его здесь – ну да, я прекрасно помню, что сидела и вязала, когда Джени вернулась с берега. Куда оно запропастилось?

Ни Тим, ни отец ничего ее не ответили, да она, похоже, и не ждала этого, просто по привычке разговаривала сама с собой.

– Ах, вот оно. Под подушкой. Только не я его туда положила. Интересно, кто это постарался?

На этот раз Тим не промолчал:

– Наверное, мистер Джонс. Он сидел здесь перед ужином. Оставил на полу полно бумажек от конфет, а Джени все собрала и засунула в овечий череп. – Мальчик рассмеялся. – Джени заявила, что станет звать его Фантик. Отличное имя, правда?

Мама нахмурилась и прошептала:

– Тихо, дорогой. Он совсем рядом, в баре…

Мистер Хоггарт встал.

– Пойду скажу Джени «спокойной ночи». Я скоро вернусь, Тим.

– Лучше не тревожь ее, дорогой, она наверняка уже заснула, – сказала миссис Хоггарт, но муж уже ушел.

– Он жалеет, что строго с ней обошелся за ужином, – заявил Тим.

– Да, я знаю. Но это так сложно… – Миссис Хоггарт вздохнула и стала смотреть на огонь в камине. Постепенно выражение ее лица изменилось: она стала думать о чем-то другом.

– Знаешь, Тим, я уверена, что видела его раньше…

– Кого? – не расслышал Тим. Мистер Хоггарт хотел, чтобы сын научился хорошо играть в шахматы. И, хотя Тиму было все равно, как он играет, ему хотелось сделать приятное отцу, поэтому он внимательно смотрел на доску, обдумывая следующий ход.

– Фантика. – Миссис Хоггарт задумчиво смотрела перед собой. – Забавно, но я помню его лицо. Не очень хорошо, но все же.

– Как будто ты его пару раз встречала в автобусе? – подсказал Тим. У его мамы была хорошая память на лица, но она с трудом вспоминала имена…

– Не думаю, что это было в автобусе…

– Тогда в поезде? По дороге в Лондон.

Тим отложил шахматы и увлекся новой игрой: он, как и мать, обожал то, что мистер Хоггарт называл пустыми домыслами.

– По телеку? Или в газете?

Глаза миссис Хоггарт расширились.

– Не знаю. Возможно.

Вдруг она стукнула себя по лбу и воскликнула:

– Вспомнила! Это было…

Но где и что это было, Тим так и не узнал. Сверху послышался громкий крик, мама охнула: «Джени!» и бросилась на выручку.

– Не волнуйся, там же папа, – крикнул ей вдогонку Тим, но она уже выскочила из комнаты. Мальчик подобрал раскатившееся вязание и пошел следом. Если Джени приснился страшный сон, она захочет, чтобы брат был рядом. Она любила маму и папу, но, просыпаясь ночью, всегда искала брата…