Семена бессмертия - Астра Гранина Страница 10

Дракончик неспешно летел над облаками, дети разглядывали меняющиеся белые очертания.

— Драгуша, а есть ли такой мир, самый-самый-самый красивый? — мечтательно спросила Вероника. — Чтобы красивее уже ничего невозможно было придумать?

— Пожалуй, есть такой мир. Вернее, был. Фиолетовый мир совершенства. Его жители, могущественные и благородные волшебники, всем сердцем стремились создать совершенный мир. В их мире царили доброта и красота. Они сотворили прекраснейшие города, окружили себя удивительными волшебными произведениями искусства. К примеру, смотрясь в зеркало, человек становился моложе и красивее. Пейзажи гор, рек, равнин дарили наслаждение и наполняли тонкой радостью. Дома угадывали настроение хозяев и могли менять домашнюю атмосферу игрой света и музыки. Сами волшебники были честны, открыты и жизнерадостны, поскольку иначе невозможно жить в мире, где каждый житель легко читает мысли и чувствует настроение. Они любили делать подарки и, словно фокусники, преподносили друг другу маленькие сюрпризы.

К сожалению, их могущество и волшебство обернулись против них самих. Однажды их мир достиг совершенства и застыл. Поскольку любое движение бабочки, любое слово, любое новое творение могли нарушить ту гармонию, ту абсолютную красоту, которые возникли в этот миг. И мир застыл. Все живое обратилось в камень: в красивый камень, сохранивший их формы.

Несколько волшебников в этот миг путешествовали в других мирах и остались живы. Но они не могут вернуться в родной дом, чтобы рассеять чары, иначе и они превратятся в камень. К счастью или сожалению, волшебство совершенства не действует на пришельцев из других миров. Мы с вами останемся целы, так же как и существа, заселившие застывший мир.

Эти существа называют себя богами царства мертвых. Действительно, они могущественны, но коварны и эгоистичны. Эти божества заселились в прекрасные дома и дворцы, а статуи застывших волшебников убрали за пределы города. Здания и предметы утратили свои чудесные свойства, но их красота осталась.

Дети несколько минут молчали, пораженные рассказом о застывшем мире совершенства.

— Неужели нельзя расколдовать фиолетовый мир? — Вероника задумчиво посмотрела на Драгушу.

— Оставшиеся в живых путешествующие волшебники надеются, что когда-нибудь произойдет чудо. Но уже прошла тысяча лет с того момента, как их мир застыл. Сами они не могут вернуться в фиолетовый мир, а сильных магов других миров не пускают божества царства мертвых, не желая покидать прекрасный уютный уголок мироздания, — дракончик тихонько вздохнул.

— Драгуша, я понимаю, это может быть опасно, но мне так хочется поглядеть на самый красивый мир. И хочется, чтобы жизнь вернулась в фиолетовый мир, — тихо добавила Вероника.

— Выбор сделан, летим в фиолетовый мир застывшего совершенства, — меняя направление, произнес дракончик.

Приземлились на небольшой круглой площадке, выложенной бледносиреневой в тон небу брусчаткой с белыми разводами, узорами или трещинами, напоминающие облака. Неподалеку были беседки и скамейки с волнистыми очертаниями и выпуклым цветочным орнаментом. Площадка была окружена застывшими бледно-фиолетовыми прозрачными деревьями с округлой кроной.

Дракончик и трое детей направились по аллее к большому зданию, выделявшемуся ярко-синим цветом крыши. Дворец с высокими витражными окнами был окружен широкими лестницами с ажурными перилами, балконами и террасами с клумбами фиолетовых застывших цветов.

Никого не встретив, путники вошли внутрь дворца. Они медленно продвигались по широким коридорам и просторным комнатам, разглядывая богатое убранство.

— Добро пожаловать в мое пристанище. Можете располагаться в любых комнатах. Через полчаса будет накрыт обед в большой столовой. Позвольте представиться, я — Сет, верховный бог царства мертвых, — навстречу друзьям выступило существо с человеческой фигурой и звериной головой.

— Боги древнего Египта? Я думала, это просто сказка или легенда, — Даша смотрела на хозяина дома широко раскрытыми глазами.

— Здесь только я, Сет, и мои последователи. Да, я некоторое время правил вашим миром, — величественно ответил Сет, — но маленькие люди в своей массе так глупы, невежественны и скучны. Мне надоела их тупая преданность, хотя порой и не хватает энергии страха, которую они источали. — Сет хищно улыбнулся. — Не волнуйтесь, сегодня вы мои гости и сегодня вы в относительной безопасности.

Друзья уединились в одной из комнат, которую можно было бы назвать диванной: несколько кушеток, диванов и кресел стояло вдоль стен и вокруг маленького стола на изогнутых ножках. По всей видимости, комната предназначалась для любования пейзажем: за высокими окнами открывались изумительные виды холмов, застывших прозрачно-фиолетовых лесов и синей полоски реки.

— Самое главное для нас — не бояться, — наставлял дракончик. — Если Сет почувствует энергию страха, он нас неизбежно уничтожит. И сразу после обеда улетаем, помните его зловещее «сегодня вы в безопасности».

— Но как его не бояться? Он кошмарный. Он жутко выделяется в этом мире красоты, и он давит своим взглядом, своими словами, своим присутствием, — недоумевала Даша.

— Но вы же не испугались злобных драконов и даже сразились с ними в бою. Постарайтесь взять себя в руки, поработать с дыханием, — предлагал Драгуша.

— Когда мы сражались с драконами, руки были заняты, и некогда было думать, — возразила Даша. — А здесь чем занять руки и голову? Кидаться вилками в Сета? Представляю, сажусь за стол, справа двенадцать ножей, слева двенадцать вилок. И я поочередно кидаю в него ножи и вилки, а чтобы отвлечь мысли от страшного зрелища, громко читаю стихотворение «Дама сдавала багаж», — уже улыбаясь, закончила Даша.

— Отличная идея, — воскликнул Драгуша, — не кидаться вилками, а смешить себя. Смех побеждает страх.

— Ага, буду сидеть и представлять, что у Сета появилась козлиная борода, и растут рога-деревья, — ухмыльнулась Вероника.

— Нет-нет, Сет читает мысли и если увидит, что мы над ним насмехаемся, растерзает на месте. Лучше представляйте, что у меня растут козлиная борода и рога-деревья, — и дракончик принял шутовскую позу, встав на одну ногу, и тут же с грохотом растянулся на полу.