В тени Обсидиана - Татьяна Лакизюк Страница 10

– Поплатился за свою неосторожность, – смущенно проговорил Морион. – Полез по приставной лестнице, чтобы повесить кашпо с цветами на крышу беседки. Никого на помощь не позвал. Решил, что сам справлюсь. Лестница закачалась, я потерял равновесие и рухнул с верхней ступеньки. Рукой приземлился на клумбу, которая украшена камнями. Один из них острым краем и распорол мне ладонь.

– Ой, – воскликнула впечатлительная Луна. – Это же так больно!

– Нет, ерунда, – ответил Морион и продолжил: – Идти к вам мне было неудобно. Ну правда, что я как глупый подросток – полез на крышу без страховки, без помощи… Поэтому я решил никому не рассказывать, сам все лечил. Да и не так уж это больно.

– Да уж, не больно, – не согласился Алекс. – Это он храбрится перед нами. В общем, чтобы завтра был у целителей.

Морион понуро кивнул.

– Ладно. Раз уж мы тебя встретили, идем дальше вместе. Может, что-нибудь удастся найти.

Морион с Александритом завели длинный разговор об обмундировании, укреплениях, военных действиях. Луна сначала слушала вполуха. Но ей быстро наскучило, и она, вытащив дремавшего Фиччика из седельной сумки, пошла по лужайке, держа отца в поле зрения.

Луна снова стала повторять то, что ей известно о свойствах растений. Родители настояли, чтобы она в первую очередь прошла обучение именно в Смарагдиусе. Здесь ее должны были обучить навыкам выживания в любом, даже самом диком уголке мира, куда бы ни занесла судьба.

Вторым на очереди был Гарнетус, где Луне предстояло освоить навыки самообороны. А уже потом ее будут учить летать и плавать.

Девочке нравилось в Смарагдиусе, особенно сейчас, когда она наконец прочувствовала единение с природой. И поэтому Луна немного огорчалась, что после того, как она осуществит самые сложные чары по призванию корней, ее обучение закончится. Луна страшилась переходить в Гарнетус. Там все так строго и серьезно – военный порядок и дисциплина. Никаких тебе цветочков, птичек, а главное – задушевной подруги. В Гарнетусе ее обучением займется Аметрин. Думая об этом, девочка краснела и заранее скучала по Сентарии.

Задумавшись, Луна не обратила внимания, что отошла от отца уже на приличное расстояние. Алекс тоже увлекся беседой с Морионом и не заметил, что некоторое время не видит перед собой дочери.

Оглядевшись, Луна заметила, что забрела в небольшую рощицу, которую пересекала извилистая узкая тропинка, уже начавшая зарастать травой. Видимо, ее проложили смарагдианцы, когда высаживали здесь деревья. Теперь тропинка была заброшена и постепенно стиралась под натиском природы. Стройные молодые сосны окаймляли ее, словно часовые, стоящие на посту. Их стволы слегка покачивались от ветра. Между ними густо разросся папоротник, по-хозяйски раскинув широкие узорчатые листья.

Взглянув на него, Луна вспомнила сказку из большой книги, которую Анита читала ей в детстве. Книга была старая и потрепанная, и дядя Руперт приговорил ее к изгнанию на чердак, чтобы она своим видом не портила аккуратные ряды книг в его библиотеке. Анита нашла ее, смахнула пыль и с тех пор каждый вечер читала Луне сказки. Сказка о папоротнике была у девочки одной из самых любимых. В ней героиня хотела найти цветок папоротника для того, чтобы загадать сокровенное желание. Ведь, по преданиям, цветущий папоротник может совершить настоящее чудо.

А вдруг она сейчас увидит этот загадочный цветок? Девочка свернула с тропинки и углубилась в густые заросли.

Пройдя несколько шагов, она вдруг почувствовала, что земля под ней начала странно проседать. Не успев сообразить, что происходит, Луна провалилась под землю. Она не успела даже крикнуть, как рот зажала чья-то рука. Девочка начала отчаянно брыкаться, пытаясь освободиться. Но человек крепко держал ее. Фиччик, придя в себя после падения, немедленно впился острыми зубками в палец нападавшего.

Тот выругался сквозь зубы и тихо, но очень требовательно сказал:

– Луна, молчи. Это всего лишь я. Я тебя обязательно отпущу, только не кричи. Обещаешь?

Ладонь исчезла, и она набрала воздуха, чтобы завопить, но человек рывком развернул ее к себе, прижал к земляной стене и опять зажал ей рот.

– Ты же обещала, – с укором произнес он. – Неужели не узнала меня? Это же я, Эгирин.

Луна перестала сопротивляться и оторопело уставилась на юношу. А ведь мелькнула же у нее мысль, что голос как будто знакомый.

– Теперь не будешь орать?

Луна отрицательно замотала головой.

– Точно? А то ты уже один раз пообещала.

– Ме мубу – нечленораздельно пробубнила Луна.

– Пожалуйста, молчи! Морион с твоим отцом совсем рядом. Не выдавай меня, а я тебя тихонько выведу через другой ход.

Девочка кивнула в знак согласия.

Облегченно вздохнув, юноша отпустил ее.

– И уйми своего хранителя, а то он уже сцепился с моим.

Луна быстрее молнии метнулась в угол небольшой подземной пещеры, в которую так неосторожно провалилась. Там, поднимая клубы пыли, катались по полу Фиччик и непонятный зеленый зверек.

– Фиччик, стой! – Луна попыталась оттащить хранителя за задние лапки.

– Чиру, выплюнь его нос! Быстро! – Эгирин тоже тянул своего зверька.

Наконец им удалось растащить хранителей в разные стороны. Фиччик брезгливо выплюнул клочок шерсти и потер свой уже дважды пострадавший нос, который начал угрожающе увеличиваться в размерах.

– Она первая на меня набросилась. – Фиччик в негодовании ткнул трясущейся лапкой в зверька, который, ворча, устроился на плече Эгирина и с упоением зализывал пострадавшую переднюю лапку.

Это был крохотный грызун, похожий на белочку только с огромными зелеными глазами. Шерстка у него тоже была нежно-салатовая, с голубоватыми переливами. Зализав ранку, он сложил лапки и уставился на Луну. В его глазах, казалось, стояли слезы всего мира. Зверька хотелось немедленно утешить и накормить. Девочка протянула руку, чтобы погладить это трогательное существо, но оно резко зарычало.

– Не стоит, – предостерег Эгирин. – Чиру немного одичала и не любит посторонних.

– Но кто это? – с любопытством спросила Луна.

– Это Птеромис Воланс ^[7] Чирухвостый, по-другому – летающая белка. А я зову ее Чиру.

– Какая прелесть, – продолжала умиляться девочка.

– Конечно! А я не прелесть, я не знаю кто, – тут же обиделся Фиччик, баюкая в лапках пострадавший нос. – А она меня, между прочим, покалечила!

– Ну-ну! Ты кинулся защищать Луну, а она – меня, – примирительно сказал юноша. – Все правильно, вы же наши хранители.

Чиру уже успокоилась. Она высунула язычок и умильно скосила глазки, показывая, что зла не держит.

Луна тут же затараторила: