Неземляне - Джефф Родки Страница 10

Нас привезли в небольшой квартал. Двенадцать совершенно одинаковых домов-ульев окружали просторную лужайку. Шаттл приземлился с краю, и Лини повела нас к ближайшему дому под лунным светом. Он сиял намного ярче, чем на Земле, потому что у Чума было целых три луны.

Наш дом, как и все остальные, казался тёмным и пустым. Правда, его единственный этаж по высоте не уступал двухэтажным зданиям землян.

– Их построили для ороро, поэтому всё очень крупное, – объяснила Лини.

И правда, во входную дверь мог протиснуться целый грузовик. Ну или зефирина с него размером.

Мы вошли внутрь. Пол слегка пружинил под ногами, как покрытие детских площадок на Земле. В центре большой комнаты стоял громадный, но очень низкий стол, окружённый широкими стульями – они скорее походили на садовые скамейки. Чуть в стороне расположился диван, тоже гигантский. Дальнюю стену занимали загадочные устройства и тумбочки – видимо, нечто вроде кухни. И ещё три двери вели в спальни.

Комната, которая сейчас особенно нас интересовала, ютилась в дальнем правом углу.

– Ороро производят телесные отходы так же, как люди, – объяснила Лини и показала на туалет. – Можете поместить их в контейнер в той комнате.

– Я первая! – крикнула Айла, забежала туда и захлопнула дверь. Я сразу занял очередь, чтобы пойти вторым, и крикнул сестре:

– Побыстрее, пожалуйста!

– А жури не производят… «телесные отходы»? – осторожно уточнил папа.

– Они покидают наш организм через потовые железы. Биологически это намного более эффективно.

«И намного более гадко», – подумал я про себя.

Тут Айла крикнула из туалета:

– Ничего себе, да он огроменный!

Через пару секунд послышался жуткий шум, как при запуске ракеты.

– Всё в порядке? – крикнула мама.

Айла вышла к нам и покачала головой.

– Не сидите на нём, когда смываете, а то так и умереть можно, – предупредила она.

И не обманула. Унитаз был размером с джакузи, и я с трудом умостился на краешке сиденья. А потом, когда нажал на кнопку слива, вся конструкция вместе с бачком взмыла в воздух фута на два и ужалась раза в три (и всё равно осталась раз в пять шире привычной). Раздался такой оглушительный свист, что я буквально почувствовал, как она втягивает воздух из комнаты.

Мне удалось выйти оттуда живым. Мама с папой тоже опробовали местную сантехнику, и Лини наконец оставила нас одних.

– Я вернусь утром, и мы обсудим, когда вы улетаете, – с надеждой сказала она на прощание.

После её ухода мы выбрали себе спальни. Они все были огромные, намного просторнее наших скромных отсеков на марсианской станции. В моей комнате стояли широченная, но очень низкая кровать и целый ряд комодов. Правда, мне в них было особо нечего класть, кроме планшета и запасной одежды.

Я решил полежать на кровати и обнаружил, что матрас сделан то ли из очень мягкого пластика, то ли из очень плотной жидкости. Он расходился волнами, обволакивая меня. Ощущение было странное и непривычное, и я даже подумывал перебраться на пол.

А потом матрас полностью под меня подстроился, и я как будто оказался в нежных объятиях. Стало так уютно, что я сразу провалился в сон.

• • •

Меня разбудил бьющий в окно солнечный свет. Я зажмурился, но тут же вспомнил, где нахожусь, и скорей открыл глаза.

«Я на другой планете. И моя кровать меня обнимает».

За этой мыслью пришла другая, которая тут же заставила меня вскочить с неприлично удобного матраса:

«Я могу выйти на улицу!»

Если не считать ту страшную минуту на космодроме и короткую прогулку от шаттла до «временного» дома, в последний раз мы выходили на свежий воздух ещё на Земле.

В большой комнате никого не было. Все ещё спали. Я глянул в окно на красную лужайку: и там пусто.

Тогда я на цыпочках подошёл к двери и осторожно её открыл. В нашем квартале было тихо и уютно и пахло очень приятно, как будто лесом. Солнце уже поднялось над домами и грело мне лицо.

Я вышел на крыльцо и чуть не подскочил от ужаса. Передо мной словно из ниоткуда возникли металлические двузубцы и перекрыли дорогу. Оказывается, вход охраняли двое солдат.

Один из них тоненько протянул:

– РИ-ЙИ-И?

Я рванул в дом, хлопнув дверью, схватил свой планшет и вышел обратно. Только на этот раз остановился на пороге и очень вежливо произнёс:

– Доброе утро, господа.

Я очень надеялся, что такое приветствие их устроит и они правда «господа», а не, скажем, «госпожи» или что-нибудь третье, что мне и в голову прийти не могло.

– РИ-ЙИ-И? – повторил охранник.

«Куда ты идёшь?» – подсказал переводчик. От жури тянуло скисшим молоком, а может, и от второго тоже. Значит, они меня боялись.

– Подышать свежим воздухом, пройтись по траве, – ответил я. – Можно?

Они переглянулись.

– Да, но не трогай забор.

Я спустился с крыльца и огляделся.

– А где он, сэр?

Вместо ответа солдат взлетел в воздух, держа копьё над головой, и метрах в тридцати от земли металлические зубцы врезались в ограждение. Вокруг квартала вспыхнул синий электрический купол.

Жури опустился, и я одарил его самой широкой и дружелюбной улыбкой, какую только мог изобразить.

– Спасибо, сэр!

Он ничего не ответил. Я внимательнее огляделся по сторонам и не заметил никаких признаков жизни, хотя большую лужайку окружали целых двенадцать домов. И кроме самих зданий, тут почти ничего не было. Только бежевая капсула в форме пилюли и размером с небольшой автомобиль, припаркованная у нашего крыльца. Наверное, транспорт охранников.

– Простите, можно спросить? В других домах кто-нибудь живёт?

– Нет, – ответили мне.

– А раньше жили?

Солдаты промолчали. Я вышел на середину лужайки, ступая босиком по красной траве. Ощущение было настолько приятное, что у меня едва слёзы на глазах не выступили. В воздухе витал чудесный аромат, и я вдохнул его полной грудью.

А потом встал на колени и поблагодарил судьбу за этот сладкий воздух, тёплое солнце и мягкую траву на тихой лужайке. На марсианской станции у меня нет-нет да и возникали мысли, что таких простых радостей у нас больше никогда не будет.

Вдруг в памяти всплыли события вчерашнего дня, рой жури на космодроме, и сердце тревожно заколотилось.

Я лёг на спину, согнув ноги, и стал медленно дышать, глядя в зелёное небо.

«Как бы здорово тут было, если бы в нас не плевались ядом! И все эти дома занимали люди с нашего корабля. Найя жила бы по соседству».