Злодеям.net - Владимир Сотников Страница 10

— Увидел их? — по-своему расценила его жест Варя. — Где?

Она завертела головой.

— Да нет, я на Пятачка показываю. За ним ведь тоже присматривать надо.

— Давай хоть от нечего делать картинки посмотрим? — предложила Варя. — Смотри, там люди собираются.

Действительно, рядом с художниками уже толпились люди. Они оживленно о чем-то спорили, что-то обсуждали. Веня с Варей подошли к ним. Вене пришлось для этого растормошить Пятачка и взять его на руки, чтобы не оставлять на травке одного.

— Вот посмотрите, — вдруг сказал какой-то старичок и показал на Пятачка, которого держал Веня. — Симпатичный поросенок. А вырастет, кем станет? Правильно! Свиньей.

— Вы хотите сказать, что все качества изначально в человеке заложены? — спросил его худощавый паренек в толстых очках. — От рождения?

— Конечно, — сказал старичок. — Человек какой есть, такой есть. И стремится почему-то к худшему.

— Вы не правы, — вступила в спор девушка, держащая под руку паренька в очках. — Человек должен стремиться к лучшему.

— Должен, а не хочет, — отрезал старичок. — Вот и наши великие писатели, — он кивнул на Гоголя, — показывали в своих произведениях, какой человек плохой.

— Да нет же! — возмутилась девушка. — Если они и писали о плохом, то для того, чтобы люди исправлялись. Вот давайте спросим у художника, картины которого и вызвали наш спор. Скажите, вы как считаете?

Художник в свободном балахоне сидел и рисовал шаржи, то есть смешные портреты. Оказывается, они и вызвали спор зрителей. Рядом с ним сидела девушка в каких-то странных синих очках и тоже быстро черкала грифелем по бумаге, рисуя такие же шаржи. Но эти шаржи были… совсем не смешными. Какие же страшные и злые на них были лица! Вене показалось, что ничего схожего с людьми, с которых срисовывали свои картинки эти художники, не было, хотя они рисовали быстро — смотрели на человека, раз-два, и готово. И вручали человеку лист бумаги, на котором он был изображен чудовищем.

— Это… я? — ошарашенно спрашивал очередной человек. — Вы во мне это заметили?

— Конечно, — отвечали по очереди то девушка в синих очках, то художник в балахоне. При этом они говорили каким-то странным тоном, каким глупые взрослые сюсюкают с маленькими детьми. — Вы еще себя не знаете. И этого не надо скрывать. Зачем? Вы не ангел, но это нормально.

Вот и сейчас на вопрос, обращенный к нему, художник в балахоне спокойно ответил:

— В людях ничего хорошего нет.

— И во мне? — робко улыбнулась девушка, прижавшись к пареньку в очках.

— Вы не исключение. — Человек в балахоне внимательно посмотрел на нее и быстро начеркал ее шарж. — Это вы. Возьмите.

Потом он посмотрел на паренька, так же быстро нарисовал и его.

— А это ваш жених. Вы ненавидите друг друга. Я это вижу как художник.

— Как?! — изумились паренек с девушкой, глядя то на свои «изображения», то друг на друга.

Они уже не держались за руки.

— Саша, не верь ему! Он врет! — воскликнула девушка.

— Ага, не верь! — хмыкнула художница в синих очках. — Поверит! И вы поверите. Скоро. Знаете, для чего я надела эти очки? — Она прикоснулась к дужке рукой. — Они помогают мне увидеть самую суть человека.

— Неправда! — воскликнула девушка и побежала к выходу из садика.

А паренек так и остался стоять, держа ее и свой шаржи и растерянно их рассматривая.

— Почему вы портите людям настроение? — спросила пожилая женщина, обращаясь к художнику в балахоне.

— И вас нарисовать? — вместо ответа сказал он. — Только ведь вы не очень этого хотите. Потому что сами о себе много знаете не очень лестного. Не так ли?

Женщина вспыхнула и поспешила вслед за убежавшей девушкой.

— Вот так вот, дорогие друзья, — сказал художник. — Вот так вот! Ну что ж, на сегодня работа закончена. Бесплатная, между прочим. Так что вам не за что на нас сердиться.

Зрители молча стали расходиться. Лица у них были сумрачные и сердитые. Веня удивился: почему они позволяют этим художникам их просто оскорблять? Странно.

— А вот поросеночка надо дома держать, — обратился к Вене художник. — Прав был старичок. Надо поросеночка кормить. И тогда из него вырастет настоящая свинья!

Он неприятно засмеялся.

— Пойдем отсюда, Вень, — шепнула Варя. — Какие-то они злые.

Они отошли к памятнику, словно под защиту к Гоголю. И вдруг Веня едва не подпрыгнул от удивления. Потому что услышал у выхода из садика знакомый скрипучий голос:

— Ну как мы их? А то думают, что все у них хорошо. Теперь у них все будет плохо. А завтра мы им вечерком на Арбате еще не то устроим! Не обрадуются.

Конечно, этот голос мог принадлежать только Тростинке!

— А во сколько встретимся? — спросил Пузатый.

— Да как и сегодня. Удобное время — под вечер людям всегда поговорить хочется.

Веня оглянулся. Две тени, тоненькая и толстая, двинулись к выходу из садика. За воротами хлопнули двери машины, которая взвизгнула колесами, быстро тронувшись с места.

— Это же… они были! — воскликнул Веня. — Пузатый и Тростинка!

А Варя ничего не могла промолвить от удивления. И Пятачок тоже. Но это было и хорошо. Что бы он мог сказать об этих странных людях?