Ночь над водой - Кен Фоллетт Страница 98

— Вы думаете, она вернется?

— Не знаю. Тот парень, с которым она… гм… я лично считаю, что он ничтожество, но, может быть, действительно то, что она ищет.

Нэнси понимающе кивнула. Да уж, трудно подобрать двух более разных мужчин, чем Мервин и Марк. Мервин высокий, властный, красивый, но иногда угрюмый и резкий. Марк — мягкий, с добрыми бархатными глазами, круглое лицо без морщин, чуть насмешливый взгляд.

— Возможно. Я вообще не люблю мужчин с юношеским лицом, но он не лишен привлекательности.

«Разумеется, — думала она про себя, — если бы Мервин был моим мужем, я бы никогда не променяла его на Марка. Однако, как говорится, на вкус и цвет приятелей нет».

— Ага. Сначала я думал, Диана просто сошла с ума, но теперь увидел их и уже не уверен. — Какое-то мгновение Мервин сидел в задумчивости, затем сменил тему. — А как вы? Будете сражаться с братом?

— Мне кажется, я нащупала его слабое место, — произнесла она с мрачным удовлетворением, имея в виду Дэнни Рили. — Сейчас я работаю над этим.

Он ухмыльнулся.

— Когда у вас такой взгляд, не хотелось бы мне быть на месте вашего противника.

— Видите ли, мне очень дорога память об отце. Я его страшно любила, и фирма — это все, что от него осталось. Я обязана сохранить его детище, не дать ему погибнуть.

— Какой он был, ваш папа?

— Из тех, кого сложно забыть. Высокий, черные волосы, громкий голос, мощный мужчина, каких мало. Поименно знал всех своих рабочих, кто у них жена, как учатся дети. Платил за их обучение, и сейчас многие стали юрисконсультами, бухгалтерами. Прекрасно ладил с людьми, умел добиться их верности. Здесь он был человеком старой закалки — глава одного большого семейства. В делах я не встречала ему равных. В ужасные годы депрессии, когда фабрики повсюду закрывались, мы, наоборот, набирали людей, потому что дела шли неплохо. Он одним из первых в обувной промышленности стал с успехом использовать рекламу. Интересовался вопросами психологии, мотивацией поведения людей, совершения ими тех или иных поступков. В общем, человек разносторонний. Каждый день я жалею, что его не стало, почти так же, как скучаю по погибшему мужу. И… — Нэнси внезапно изменилась в лице, — я не буду стоять и смотреть, как мой никчемный брат разрушает то, что создавалось годами. — Она беспокойно заерзала в кресле, вспомнив о своих волнениях. — Теперь вот пытаюсь надавить на одного из основных держателей акций, но пока не…

Нэнси не успела закончить свою фразу. Самолет задрожал, забрыкался, запрыгал, словно дикий мустанг, Нэнси выронила стакан, обеими руками схватилась за столик. Мервин попытался устоять на ногах, но не смог, самолет наклонился, он упал на пол, покатился кубарем, ударился о полку.

Самолет выпрямился. Нэнси протянула ему руку, чтобы помочь подняться.

— С вами все в порядке?

И тут же самолет опять сильно качнуло. Она моментально соскользнула со стула и с визгом повалилась на него, скорее даже не упала, а грузно села сверху, как на бревно, халат распахнулся, колени широко расставлены.

Прошла секунда, другая — Мервин громко рассмеялся.

Она боялась, что, может, ушибла его, но ее опасения были напрасны. Он лежал на мягком терракотовом ковре, в глазах смешинки. Как только самолет выровнялся, она тут же скатилась с «бревна», присела рядом на полу.

— Боже, если бы кто-нибудь нас увидел, подумал бы — двое сумасшедших, — он продолжал смеяться.

Его смех заразил и ее. На мгновение она забыла все последние тревоги: предательство брата, полет в «желтой букашке», ситуацию с купе для новобрачных, жуткую сцену в столовой, свирепую Диану, страх перед ураганом. Она поняла, что и впрямь находится в комичном положении, когда сидит на ковре в нижнем белье, рядом лежит малознакомый мужчина, и к тому же пол ходит под ногами. Она захихикала.

При следующем толчке они покатились в объятия друг к другу. Оказавшись совсем близко, они не сговариваясь разом оборвали смех.

И тут неожиданно для себя она его поцеловала.

Это ее очень удивило, потому что дерзкий поступок не укладывался в голове. Она еще даже не решила, нравится ли он ей и насколько.

Казалось, он несколько обескуражен, но быстро оправился и уже жарко целовал ее в ответ.

Через минуту она оторвалась от него, тяжело дыша.

— Что случилось? — Вопрос прозвучал идиотски.

— Ты меня поцеловала.

— Но я же не хотела.

— А я рад, что ты это сделала. — Он снова потянулся к ней губами.

Она хотела оттолкнуть Мервина, однако его хватка была такой сильной, а ее сопротивление таким слабым… Она почувствовала, как его рука уже проникла под халат, и забеспокоилась: у нее слишком маленький размер груди, вдруг разочаруется? Он покрыл своей огромной ладонью ее круглое «яблочко» и аж застонал от удовольствия. Пальцы гладили сосок, ей опять стало неловко — после детей соски вытянулись, расползлись. Маленькие груди и большие соски — что он подумает? Но Мервина, похоже, это нисколько не смущало. Напротив, он гладил ее с удивительной нежностью, она стала прислушиваться к зову своего тела. Давно уже с ней не случалось ничего подобного.

«Что я делаю, — как острый нож, полоснула внезапная мысль. — Я, респектабельная вдова, валяюсь на полу с человеком, которого встретила только вчера. Да что на меня нашло? Хватит». Она отстранилась и села. Неглиже задралось вверх. Мервин гладил ее бедро.

— Прекрати! — она оттолкнула его руку.

— Как скажешь, — ответил он с явной неохотой. — Но, если передумаешь, я всегда готов.

Она опустила глаза ниже и увидела бугорок, который неожиданно поднялся у него под ночной рубашкой, стоял, как стойкий оловянный солдатик. Нэнси быстро отвела взгляд.

— Так, это я виновата, прости. Вообще, со мной иногда бывает, я знаю.

— Не извиняйся. Может, это самое лучшее, что я испытал за многие годы.

— Но ты ведь любишь свою жену, — сказала она резко.

— Думал, что люблю. Сейчас же, право, даже не знаю, что тебе ответить.

У нее было точно такое же состояние, она смущалась, что сама хочет попасть в объятия к незнакомому мужчине.

«Почему же незнакомому, — убеждала она себя. — Я его хорошо знаю — мы путешествуем вместе довольно долго, поверяем друг другу свои тайны. Я знаю, что он жесткий, заносчивый, гордый, но в то же время страстный, верный и сильный. Мне он нравится несмотря ни на что. Я его уважаю. Он чертовски привлекательный, даже в этой смешной рубашке. Он меня успокаивал, заботился. Здорово, когда кто-то кладет тебе нежную руку на плечо каждый раз, как ты пугаешься».

Он будто точно знал, о чем она сейчас думает, потому что опять положил на плечо руку, ласкал ее мягкую кожу, шею… привлек к себе, мягко поцеловал.

— Не делай этого, — она задыхалась. — Мы не сможем остановиться.