Крылья страха - Анна Данилова Страница 95

– И тебя отпустили?

– Приехал Корнилов…

– И ты ему рассказал про меня?

– Нет, я сказал, что следил за другим человеком…

– Ты врешь, Крымов… Что ты сказал Корнилову?

– Сказал, что следил за Сырцовым…

– Вот это уже больше похоже на правду. Ведь у Сырцова не было никакого инфаркта?

– Не знаю, но думаю, что действительно не было. Так мне, во всяком случае, сказал Корнилов…

– Тогда зачем же ему было прятаться в больнице?

– Да он и не прятался, ведь к нему даже не была приставлена охрана.

– Прокурор области, и без охраны? Разве ему не полагается охрана?

– Ты не поверишь, но он отказался от нее, просто отпустил ребят, и все…

– Но зачем же он ложился в больницу?

– Это самый главный вопрос.

– Тогда я тебе отвечу на него: алиби.

– Алиби?

– Больница – это алиби.

– Юля, тебя понесло…

– И я тебе скажу больше – прикрываясь больницей, он хотел убить Полину. Я же слышала его голос, когда он думал, что разговаривает с ней, а на самом деле разговаривал со мной… Я даже могу вспомнить дословно все то, что он ей наговорил: «Обещаю тебе, сука, достать тебя из-под земли и вырвать твой поганый язык… Ты подразни меня, подразни… Я же все твои кишки на кулак намотаю…»

– Красиво. Это что же она ему такого сделала, что он собирался с ней так расправиться?

– Теперь ты понимаешь, зачем Сырцову было необходимо алиби? Он собирался убить Полину, чтобы она никому ничего не сказала. Она что-то знала.

– Знала и боялась, потому и попросила спрятаться у тебя… Понимая, что Сырцову да и вообще никому в голову не придет искать ее у тебя, ведь вы – соперницы… Уверен, что и Сырцову доложили об этом, поскольку он интересовался делами Полины…

– О чем доложили?

– О том, что она встречается со мной, а я работаю в агентстве и у меня с тобой был роман… Кроме того, Корнилов говорил ему про тебя, про то, что ты ведешь расследование…

– А зачем он ему это сказал?

– А почему бы и нет? Сырцов всегда интересовался нашей деятельностью…

– Он знал, что Корнилов тоже имеет к агентству какое-то отношение?

– Думаю, что да.

– Ты что же, еще и Сырцову приплачивал?

– Я плачу только Корнилову, а уж они там сами разбираются…

– Крымов, и зачем тебе столько сложностей?

– Я и сам не знаю.

– Отмываешь денежки?

Он пожал плечами.

– После того как тебя отпустили, никого не нашли? Я имею в виду Полину, переодетую в мою куртку?

– Нет, она исчезла. Думаю, что она успела выйти из больницы прежде, чем обнаружили мертвого Сырцова…

– Ты проспал ее, Крымов…

– Выходит, проспал… А я ведь был уверен, что это ты… И привязал к этой истории и Ломова…

– А он-то здесь при чем?

– Да ведь он твой любовник, а тут такое дело… Сырцов с Ломовым – бо-ольшие друзья… Думаю, что и Полина была когда-то знакома с Ломовым, она мне много про него рассказывала… Мучила, понимаешь, вызывая во мне ревность.

– Какую еще ревность?

– Она знала, что мне не по душе то, что ты с ним встречаешься…

– Тебе не по душе? Но при чем здесь ты?

– А то…

– Тебе было неприятно осознавать, что я могу принадлежать не только тебе, но и еще кому-нибудь?

– Неприятно. Это же так просто.

– Значит, тебе можно спать со всеми подряд, а мне нет?

– Не шуми… Соседей разбудишь… – он вдруг резко поднялся с кресла и подхватив ее за руку, притянул к себе. Она зажмурилась от боли.

– Крымов, у меня же плечо… – Юля сморщилась и зашипела, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. – Дурак, в меня же стреляли…

– Вот черт, забыл, извини… У меня в голове сейчас гвозди – тяжелые и острые… Бедняжечка, сядь к дяде на колени…

– Пусти, – она вырвалась из его рук и пересела в другое кресло. – Меня могли убить.

– Но кто? Кому понадобилось убивать тебя? Ты что-нибудь нарыла?

– Не знаю, но просто так бы не стреляли… Разве что в Надю… Но она была в приемной, а я в коридоре, я как раз выходила из ванной комнаты, когда в меня выстрелили… Кто-то стоял у окна и, видимо, ждал, когда откроется дверь…

– И во сколько это было?

– Ты спроси Надю, она тебе поточнее скажет… Вечером, уже стемнело… Но магазины еще работали, может, часов в семь? Она же покупала потом гранаты и красное вино…

– В семь… Как раз в это время или где-то около этого Сырцова привезли с улицы с инфарктом…

– Он что, просто шел по улице, и ему стало плохо?

– Да, он вышел из прокуратуры, как мне сказал Корнилов, просто подышать свежим воздухом.

– Он что же, упал на улице?

– Нет, он успел позвонить в прокуратуру, назвал адрес, где он находится, и попросил срочно приехать за ним.

– Ты, случайно, не знаешь этот адрес?

– Нет.

– А ты позвони Корнилову, может, Сырцову стало плохо на Абрамовской, в метре от нашего окна?..

Крымов покачал головой – только что не покрутил пальцем у виска.

– Да, конечно, станет прокурор области охотиться, так сказать, ВРУЧНУЮ за такой птичкой, как ты? Зачем ему это нужно?

– Вот уж не знаю… Просто одни совпадения.

– Тогда рассказывай, что конкретно тебе удалось раскопать за последние дни… А то я действительно с этой Полиной совсем рассудок потерял… Ты уж извини, что я так, но слаб человек, сама понимаешь…

И Юля, достав блокнот, начала свой отчет. Крымов слушал ее, без конца перебивая и подвергая сомнению любое ее предположение. Особенно его заинтересовала история с Ириной Сконженко. Но больше всего ему, конечно, захотелось побывать в, как он сам выразился, «притоне Соболева».

– Говоришь, там девчоночьи ночные рубашки? Ничего себе, осиное гнездо… Ты хотя бы знаешь, сколько за последние полгода пропало девочек? Семь! Две интернатские, две из приемника-распределителя, остальные – из нормальных семей. И всем им как раз по двенадцать-тринадцать лет… Я это узнавал, чтобы как-то проанализировать ситуацию, потому что Рита Басс могла оказаться в их числе, и, быть может, расследуя одно исчезновение, мы, потянув за ниточку, вышли бы и на Ритин след… Но Корнилов сказал, что девчонки исчезли практически бесследно. И только носовой платок одной из них обнаружили на автобусной остановке как раз возле ее дома… Он был втоптан в грязь…