Сад камней - Яна Темиз Страница 93

Нихат на правах уже более близкого, чем Кемаль, знакомца, пожимал руки мужчинам, и весь его вид говорил: да, я молодец, и сейчас я вам докажу!

Еще и время тянет: усаживается за стол, отказывается от еды и вина, потом от фруктов и кофе. Конечно, ему неприятно, что он что-то не так сделал, заслужил, по его понятиям, выговор или что-то вроде того – и что теперь? Ну, признал бы: да, спешил, не подписал образец… нет, минуточку! Он говорит, что не посылал слюну, только волосы. Об этом-то он вряд ли будет лгать? Что парень твердит, что все подписал, это одно, это можно понять, а вот что не посылал слюну вообще… черт!

– Ты уверен, что не посылал слюну? На жвачке? – тихо спросил он по-турецки.

– На какой еще жвачке?! Не давал я ее никому! Неразбериха там, сами говорите! – и, недовольный тем, что его отвлекают, Нихат снова перешел на английский: – Мария, у нас к вам последняя просьба. Опять насчет убийства. Я хотел бы вас попросить…

– Так вы же забрали убийцу, разве нет? – спросил муж Марии. – Мы все были в шоке: жили тут, оказывается, рядом с преступником!

А ведь, похоже, никакой жвачки он, и правда, не посылал.

И это означает… ну, думай же – что?!

Кемаль мысленно представил себе свой кабинет и постарался вспомнить весь разговор с криминалистом. Нихат (что у него может быть здесь такого важного?) разберется сам, и Кемаль едва слушал его, пытаясь сосредоточиться на собственных мыслях.

Значит так: мужской образец слюны на кусочке жвачки, взявшийся неизвестно откуда, так? И какой-то еще образец – волос, из присланных Нихатом, а для лаборатории Кемалем, с просьбой сделать все срочно и еще срочнее… эти два образца вдруг дают совпадение по ДНК, из чего эксперт делает вывод, что Кемаль прислал и тот, второй. А если слюну Нихат не посылал… откуда она могла взяться, а?

– Да, мы… его забрали и пока еще подозреваем, но у нас есть один вопрос, и только вы или Мария можете нам помочь, – продолжал гнуть что-то свое Нихат, отвлекая Кемаля от рассуждений.

– Я? Да меня вообще тогда еще не было! А моя жена…

– Нет, Мария все рассказала, дело не в ней и не в вас. Я хотел бы задать вопрос вашему сыну, но без вас… сами понимаете. И переводить, и просто… ну, чтобы он согласился ответить.

Образец слюны мог взяться из другого дела, так? Нихат ведь, в сущности, прост и понятен, хоть сейчас и затеял какую-то свою игру… но это именно игра – для публики, для женщины, которой он хочет понравиться, но на работе? Легко проверить: есть подозреваемые, у которых он брал волоски, есть ребята из участка, которых он отправлял в Измир… нет, жвачка точно возникла из другого источника.

Была приписана к другому делу, а когда они принялись за волос, его ДНК совпала, так? А они решили, что этого не может быть! Совпадение на сто процентов, как сказал эксперт, но его быть никак не должно.

Конечно, одно дело в Измире, может быть, даже старое какое-нибудь дело, а другое в Дидиме, и никакой связи между этими делами нет и быть не должно…

– А при чем здесь Мишка?! – возмутился между тем муж Марии, и Кемаль снова отвлекся – вот черт!

– Чего, пап? – тут же высунулась из-за угла загорелая мордочка. – Ты сказал «Мишка», я все слышал!

– Ничего, Миш, это папа про меня! Ты давай играй себе, – сообразительный дядя у мальчишки, хоть по-русски, а все понятно: он же Майкл, то есть, значит, тоже Мишка!

Совпадение на сто процентов, но связи нет и быть не должно… кажется, на этом я и остановился.

Сосредоточиться не удавалось: Кемаль невольно следил и за происходящим на террасе. Как это любит цитировать Айше? Я подумаю об этом завтра? Или просто чуть позже – не здесь, не в разгар затеянного Нихатом спектакля.

– Мальчик мог кое-что видеть, и мы с вами… или вы сами… я вам скажу, что спросить, ладно?

– Нихат, он не мог ничего видеть! – предусмотрительно не называя сына по имени, вступила та, ради которой и велась игра. – Вы забыли, он же был в бассейне.

– Мария, я думаю, – вот он, его звездный час! Нихат даже выдержал вполне театральную паузу, – я думаю, что он не все время там был. Он уходил. Я не знаю зачем, и вы, наверно, стали бы его ругать, если бы он признался. Но можно спросить Татьяну, увидите – он наверняка уходил! Смотрите: когда мы, все вместе, ужинали… – Нихат обвел глазами присутствующих, расширяя благодарную аудиторию.

Но они и так смотрели на него во все глаза: худенькая сестра Марии с кошкой на коленях, ее симпатичный высокий муж Майкл-Мишка, коренастый, уверенный в себе Ник и сама Маша, как звала ее Айше, сама героиня этого… полицейского романа.

Они приняли игру и вполне серьезно взирали на новоявленного Пуаро, собравшего их по законам жанра на этой вечерней террасе.

Наверно, им нравится, что вокруг уже стемнело, и шумит ветер в соснах, и они участвуют в чем-то таком интересном, как будто неожиданно попали в детективный фильм, и разгадка уже близка, и убийца, настоящий убийца, имени которого они еще не знают, вот-вот будет найден… вот так мы все и мыслим, поморщился Кемаль, киношными категориями!

В игры они играют вместе со своим Пуаро, вот и все… на чем я остановился-то? Это явно было важнее!

Итак, в лаборатории два образца.

Никакой связи между ними нет и быть не должно… вот именно! Здесь-то и ошибка. Быть не должно, но она – есть.

Все решили, что раз ее быть не должно, значит, это путаница, чья-то ошибка, халатность, неразбериха. Раз образец слюны совпадает по ДНК с присланными бог знает откуда – значит, и он прислан оттуда же, потому что связи-то быть никак не должно.

Но если связь есть… то она просто-напросто есть. Никто ничего не путал, и надо разобраться, как и почему эта связь могла возникнуть.

Хорошо, но почему эта здравая мысль никому не пришла в голову? Почему в лаборатории принялись что-то выяснять, подозревать ошибку и искать виноватых? Только потому, что образец ДНК совпал не с теми, которые собраны в специальную базу данных, а с теми, принадлежность которых еще не определена?

Или потому, что оба эти образца были связаны в сознании криминалистов (они знают все, это да, но на клеточном, молекулярном уровне!) с одним человеком. Ради которого они должны были заниматься этими образцами вне очереди. Может, они даже были куда-то вместе отложены – и на них написано имя Кемаля?

Этого надоедливого, настырного трудоголика, который вечно просит (помимо начальства, из своих личных интересов!) сделать то и это, и прислать еще раз, и посмотреть то и то, и побыстрее, и даже из другого города!

Слово «трудоголик» напомнило об Айше: черт, она беременна, это для нее такое событие, я должен был быть рядом… а я… еще и недоволен был, когда она спросила про календарь – «женским», видите ли, голосом… и я зачем-то сижу на этой террасе и участвую в представлении, смысла которого не понимаю… вместо того чтобы арестовать убийцу и вернуться домой.