Опасно для жизни - Фридрих Незнанский Страница 92

Пара подошла к воротам больницы. Альгерис глянул на калитку и остолбенел. Всегда открытая для людей металлическая калитка была закрыта.

— Откройте ворота, — крикнул он, останавливаясь прямо перед решетчатой дверцей.

— Главврач велел закрыть. А то с заправки люди в больницу шастают. Вон кражи начались, — сварливо говорил кто-то из будки.

— Слышь, мужик, я тебя по-хорошему прошу. Видишь, женщине плохо? А у меня вон машина в двух шагах. Что же мне, ее через весь двор обратно вести? Наташа продолжала качаться.

— А ты давай сюда ее. Может, ей врач нужен?

Альгерис обернулся. Вокруг никого не было. Эта часть территории была самой дальней и пустынной.

— Хорошо, — согласился вдруг он. — Выйди помоги мне. А то она уж падает, мне не удержать.

Из вахтерки показался мужчина. Альгерис одним движением швырнул Наташу вперед, на ограду, направил пистолет на Гоголева. И вдруг дернулся, рука его чуть опустилась. Раздался выстрел, и Гоголев рухнул на колени, ухватившись за стремительно набухавший кровью рукав. Но взгляд Виктора Петровича был устремлен на Смакаускаса, который, чуть качнувшись на крепких ногах, рухнул вперед, подмяв под себя сползавшую по решетке Наташу.

Через минуту со всех сторон к ним бежали люди. Спецназовцы в камуфляже, отсидевшие четыре часа в засаде вокруг здания. Бывшие «сантехники». Из помещения расположенной напротив ворот бензоколонки выскочил Турецкий, неизвестно откуда там взявшийся. Гоголев и Наташа находились в вахтерке. Виктору кто-то из спецназовцев уже перехватывал раненую руку жгутом. Наташа сидела на топчане. Плащ ее был в крови. Она улыбалась, глядя на окружавших и тормошивших ее людей широкими зрачками, делавшими ее серые глаза почти черными.

— Как вы? — вскричал Турецкий, влетая в вахтерку.

— Я нормально, — ответил Виктор. — Пуля насквозь прошла. А Наталью он, гад, обколол чем-то.

— Наташа, Наташа, как ты? Ты прости меня, — бросился к ней Александр. — Это все из-за меня.

Наташа нахмурилась. Посмотрела на Турецкого. Поджала губы, словно сердилась. Даже отвернулась к окну. Александр растерянно замолчал.

— Лаборатория, — наконец вспомнила она. — Лаборатория, которую ты ищешь. Она в том же здании.

Сергей Николаевич Висницкий сидел в рабочем кабинете. Он ничего не делал. Ничего не хотелось. Даже длинноногой секретарши, уже заглядывавшей пару раз в дверь.

— Пошла! — рявкнул он, когда ее остренький носик опять возник в дверях. Носик всхлипнул и исчез.

«Все к чертям собачьим рушится, а тут еще мокрощелка эта! — в сердцах думал он. — Да еще и среди бела дня!» Часы как раз пропикали полдень. Сергей задумчиво посмотрел в окно.

Тамрико засела прочно. Слава Богу, что она молчит. Слава Богу! Но Нино на этой почве просто рехнулась! Чего стоит эта затея с захватом следователя в заложники. Только в воспаленном мозгу могла родиться эта безумная идея! Но попробуй он в тот момент сказать что-нибудь против! Она загрызла бы его в буквальном смысле слова. И кобель ее, Альгерис, помог бы. Утешало только то, что Альгерис сломает шею на этом деле. В этом Сергей не сомневался. Взять «важняка» в заложники, да еще в одиночку! Это не девок шприцами с наркотой приканчивать. И даже не в парадном стрелять. Кстати, менты пистолетик-то нашли. Ищут уже родимого. Так что из Питера Альгерис не вернется, было у Сергея Николаевича такое четкое предчувствие. А он своей интуиции доверял. Но эта же интуиция подсказывала ему, что пора рвать когти. Почему? — спрашивал он себя. С лабораторией все тихо. Он звонит туда каждый день. Есть у него там свой доверенный человек, о котором не знает никто. Даже Вано. Будь какой шорох, сообщил бы. Уезжать без крайней необходимости не хотелось. Разворует все Ильич тот же. Сейчас бы «законсервировать» производство, пока шум не уляжется, а потом по новой… Еще бы годик поработать на «белке» и легализоваться. Стать политическим деятелем. Выбрать себя в Думу. Войти в партию. Приличную. Например, к Зюганову податься. Есть же у них там коммунист-миллионер. Сергей даже усмехнулся. Он уже забыл, в какой панике находился каких-нибудь три дня назад, когда взяли Тото. Его размышления оборвал голос секретарши.

— Вам какая-то женщина звонит, — сдерживая слезы, сказала она.

— Какая женщина?

— Не знаю. Сказала, из больницы.

Какой больницы? Кто в больнице? Боже, да ведь Илья уже дней пять в больнице. Они все о нем совершенно забыли! Как неприлично! «Скажу, что был в командировке», — лихорадочно придумывал он на ходу.

— Соедини быстренько!

— Сергей Николаевич? — спросил женский голос. — Это врач реанимационного отделения…

— Да, да, — живо откликнулся Сергей Ильич. — Я, видите ли, был в командировке… — начал он.

— Должна сообщить вам тяжелую весть. Ваш брат умер.

— То есть как? — оторопел Сергей. — Он же был средней тяжести.

— Он с самого начала был в тяжелом состоянии. Сегодня ночью развился острый инфаркт. Обширный инфаркт задней стенки миокарда. Мы ничего не смогли сделать. Смерть наступила час назад.

— Что же вы не позвонили? Я бы подключил специалистов! У меня есть самые дорогие препараты! Сергей Николаевич уже забыл, что «был в командировке».

— Вы хоть знаете, где лежал ваш брат? — устало вздохнула женщина.

«Ну да, он лежал в этой…» — вспомнил младший Висницкий престижную клинику, куда госпитализировали брата.

— Простите, я не хотел обидеть, — уже мягче проговорил он. — Просто я потрясен. Это так неожиданно. Неужели ничего нельзя было сделать? Доктор вздохнула, помедлила с ответом:

— Видите ли, он не хотел жить. Это всегда чувствуется. Самые тяжелые больные могут выкарабкаться, если борются за жизнь. А Илья Николаевич не боролся с самого начала. — Она помолчала. — Он оставил вам записку. Когда еще был в сознании. Вам нужно приехать в больницу за свидетельством о смерти. Зайдите в реанимационное отделение. Меня зовут Зоя Сергеевна. Я отдам вам письмо вашего брата.

— Хорошо. Благодарю.

Сергей Николаевич опустил трубку. Нехорошо получилось. Теперь все будут говорить, что он ни разу не навестил брата. А ведь брат — высокое должностное лицо! Конечно, в реанимацию его бы и не пустили, но ведь ни он, ни Нино даже не позвонили в больницу за все эти дни. А все Нино! Это она заморочила всем голову — моя девочка, моя девочка… Вон Иван не выдержал, из дома уехал. Кстати, пора бы ему и вернуться. Уже три дня прошло. Сколько можно сидеть на даче в начале октября? Тем более теперь похоронами надо заниматься. Как это некстати! Вечно Илья все делал не вовремя!

Сергей Николаевич уже поднялся из-за стола, взялся за «дипломат». Телефон опять зазвонил. Но это была его «дельта». Доступная только избранным лицам. Он схватил ее. То, что услышал Сергей Ильич, повергло его в полнейший ужас.

— Что? Что??? — вскричал он, услышав короткое сообщение. Лицо его побелело.