Тот, кто знает. Том 1. Опасные вопросы - Александра Маринина Страница 91

- Мама, я не хочу в прокуратуру, я хочу именно вмилицию, понимаешь? Только в милицию. Даже если меня после университетараспределят в систему МВД, там снова нужно будет проходить медкомиссию, а я еене пройду. Мне нужно делать операцию на глазах, иначе все бессмысленно. ВМоскве, в центре микрохирургии глаза мне могут помочь, но нужны деньги, которыху меня нет. Я узнавал, они теперь перешли на хозрасчет и дерут бешеные бабки законсультации и лечение, особенно для иногородних, которые в Москве непрописаны. А еще билеты туда и обратно, гостиница, питание. Знаешь, какие вМоскве цены? Там все так дорого - никаких денег не хватит. Я пойду работать,буду откладывать деньги, сделаю операцию, а потом снова буду поступать в школумилиции.

- И все-таки я не понимаю, сынок, зачем тебе нужноименно в милицию. Что ты так уперся? Следователь прокуратуры - тоже оченьхорошая работа, точно такая же, как следователь милиции.

- Мама, ну как ты не понимаешь! Я должен попасть вмилицию, чтобы изнутри все выяснить про Мишку. Я никогда им не прощу того, чтоони сделали. И я выведу их на чистую воду.

- Сынок!…

- Ну что "сынок", что "сынок"?Почему ты не хочешь, чтобы я узнал правду про Мишку? Это же твой сын, неужелитебе все равно, что его продолжают считать пьяницей и хулиганом?

- Сынок, прошло столько лет, это все уже не имеетникакого значения, а Мишу этим не вернешь. Кроме нас с тобой никто уже и непомнит Мишу и тем более не помнит, за что и как он был убит. Я прошу тебя,оставь ты эту затею!

- Достаточно того, что Я помню Мишу. И я хочу неПОМНИТЬ, за что и как он был убит, а ТОЧНО ЗНАТЬ. Ты понимаешь разницу?

Этот разговор начинался неоднократно и заканчивался каждыйраз одинаково. Ольга Андреевна начинала плакать, хлопала дверью и уходила всвою комнату. И каждый раз, видя слезы матери, Руслан Нильский все больше ибольше укреплялся во мнении, что он обязательно выяснит, что же произошло с еголюбимым братом. Обязательно выяснит. Костьми ляжет, но узнает правду.

Школу Руслан окончил в 1988 году, а к зиме 1989 уже работалв одной из Кемеровских областных газет. Конечно, не корреспондентом и тем болеене обозревателем, простым курьером, но и это для начала было неплохо. Совет,который Руслан посчитал одним из самых ценных в жизни, дал ему все тот жеДыбейко, который, видя отчаяние парня, лишившегося возможности статьследователем или оперативником, решил поговорить с ним по душам и все-такивынудил Руслана признаться в том, что для него главное - разобраться вобстоятельствах убийства брата.

- Ну ты чудной, - приговаривал лейтенант, прихлебываяароматный горячий чай, который он заварил прямо у себя в кабинете, где исостоялся тот разговор с Русланом. - Знания не только приобретать надо, надоеще иметь возможность ими распорядиться. Ты понимаешь, о чем я?

- Нет, - честно признался Руслан, - не понимаю.

- А вот я тебе объясню. Ты хочешь стать офицером МВД,так? То есть человеком в погонах. То есть человеком, над которым стоитслужебная дисциплина, куча начальников, который во всем и ото всех зависит,который обязан делать то, что ему прикажут. Ну узнаешь ты, как там все было сМишкой. А кто тебе позволит рот раскрыть? Никто. Кто тебе позволит предать этоогласке? Опять же никто. А будешь ерепениться - в порошок сотрут, поймают тебяна улице или дома с секретными документами, которых ты и в глаза не видел, иливещдок из сейфа сопрут, или наркотики подбросят. Короче, ахнуть не успеешь -как на нарах окажешься. И защищать тебя никто не станет, имей это в виду. Такчто ты не по тому пути идти собрался. Я-то думал, ты и впрямь борьбой спреступностью интересуешься, а раз у тебя такой интерес… Не в милицию тебе надоидти.

- А куда?

- Как куда? В журналистику. Средства массовойинформации сегодня самое удобное место для всяческих разоблачений. Тут дажеособо и доказательства искать не надо, главное крикнуть погромче, и всеповерят. Опять же профессия журналиста почетная, их всюду пускают, все имрассказывают, а если кто не хочет рассказывать, так можно хай поднять, дескать,отказываются давать информацию, значит, есть что скрывать, значит, что-то тутнечисто. Но это я так, в шутку. А если серьезно, то ты обрати внимание, какиеинтересные факты публикуют в газетах, особенно в рубриках "Журналистскоерасследование". Журналисты иногда видят дальше и глубже, чем чиновники илита же милиция, поэтому им веры больше. А милиция - она что? Ее сегодня тольколенивый грязью не поливает. Что смотришь? Возьми наугад десять любых газет запоследний месяц да подсчитай, сколько раз в них написано, что милиция тупая инерадивая, ничего не умеет и делать не хочет, только укрывательствомпреступлений и занимается. Никто ж не хочет вникать, как оно на самом деле, уодного квартиру обокрали, вора не поймали, значит, милиция бездействует. А то,что мы сто других квартирных краж раскрыли, их не интересует. Милиции сегодняверы нет, а дальше еще хуже будет. Так что прими мой совет, иди в газету ичерез нее добивайся своей правды. И зрение твое там не помеха, так что напоездку в Москву и на операцию можешь не тратиться.

Руслан долго обдумывал сказанное лейтенантом Дыбейко, сиделв городской библиотеке, читал подшивки газет за несколько последних месяцев.Прав дядя Петя, вон какая волна разоблачений идет, и про сталинизм открытопишут, и про ГУЛАГ, и про милицию, и про "дедовщину" в армии, и пронеправильную экономику, и про реабилитацию Бухарина, Зиновьева и Каменева, прокоторых в курсе истории говорилось, что они предатели интересов советскогостроя. В одном из мартовских номеров "Советской России" Руслан слюбопытством прочел статью Нины Андреевой "Не могу поступатьсяпринципами", где автор призывала наказать главных редакторов изданий,злоупотребляющих гласностью. Значит, гласность действительно существует,подумал Руслан, раз кому-то даже показалось, что ее слишком много. Потом, уже вапрельских газетах он прочитал, что главный идеолог страны Яковлев назвал этустатью антиперестроечной, стало быть, гласности меньше не станет, наоборот, еебудут всячески поддерживать.

Чтение так увлекло его, что Руслан переключился на болееранние издания и взял подшивки "Московских новостей" и"Огонька" за 1987 год. Смелость публикаций превзошла все егоожидания, но главное, что поразило юношу: откуда журналисты все это узнают?Пожалуй, по возможностям сбора информации они не уступают милиции, значит, дядяПетя Дыбейко прав, можно добиться своей цели и через журналистику, и надеватьсковывающие тебя по рукам и ногам офицерские погоны для этого совсем необязательно.

Маме он, конечно, ничего подробно не рассказывал, простопоставил в известность, что передумал работать в милиции и хотел бы устроитьсяв любую газету на любую должность, хоть сторожем. Надо изнутри понятьпрофессиональную "кухню", попробовать себя в качестве внештатногокорреспондента, начать писать коротенькие заметочки, а уж потом, если начнетполучаться, думать о дальнейшей карьере и о получении образования. ОльгаАндреевна такой подход полностью одобрила, обзвонила своих знакомых по всейобласти, с которыми встречалась то и дело на разных совещаниях и активахработников исполкомов, и уже к Новому 1989 году Руслан Нильский был зачислен вштат одной из газет на должность курьера, получил в виде служебной жилплощадикрохотную каморку в доме барачного типа, и при этом ему позволили бытьвнештатным фотографом. Мальчишка энергичный, легкий на подъем, в любое времягода и при любой погоде с удовольствием смотается в любой конец области, чтобы"щелкнуть" кого-нибудь или что-нибудь, попавшее под луч"прожектора перестройки". Он умел выбрать неожиданный ракурс илипостроить композицию кадра так, чтобы "правильно" (с точки зренияредакции или пишущего материал журналиста) расставить акценты. Например, еслиготовился материал о бюрократизме и злоупотреблениях какого-нибудь чиновника,то Руслан приносил фотографию, на которой и щеки-то у него были особеннотолстые и обвислые, и глазки крохотные и заплывшие жиром, и сам герой статьи наснимке или сидел за обильно накрытым столом, или жарил шашлыки на фоненеизвестно на какие деньги построенного загородного особняка, или на худойконец вылезал из дорогого автомобиля. Если же нужно было поехать в далекий изабытый властями детский дом, чтобы сделать фотографии для статьи о том, какгосударство плохо заботится о тех, кто не в состоянии позаботиться о себе сам,то здание такого детдома выглядело на снимках Руслана совершеннейшими руинами,а дети - такими худенькими и печальными, что ни одно сердце не могло остатьсяравнодушным.