Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь - Татьяна Шарпарь Страница 90

– Привет, Танюша, как мой ребенок?

– Тихо, у нас урок математики с преподавателем. – С каким преподавателем? – удивилась Наталья. Проблем со счетом у дочки не было, и она не думала даже брать ей преподавателя.

– Ты понимаешь, мы вчера гуляли, и к нам подсел пожилой мужчина. Он оказался учителем математики на пенсии. Ему очень понравилось, как Полина решает логические задачи, которые он ей давал. И он предложил мне с ней позаниматься, ну, чтобы дальше развивать логическое мышление. И мы сегодня пошли к нему.

– Домой? – ужаснулась Наталья.

– Ну ты что, вообще? В школу «Буратино». Это в соседнем доме.

– Как его зовут? – Наталья вдруг испугалась, и мозг начал работать в усиленном режиме.

– Александр Иванович Быков его зовут. Тут на всех стендах его фамилия есть. К нему дети со всего района ходят, и, когда мы прогуливались по парку, с ним не меньше десяти мамаш поздоровались.

– Все равно, позвоню Алексею Николаевичу, пусть проверит его по своим каналам. А Полина-то как всетаки?

– Хорошо. Кушает с аппетитом, играет, читает, спит спокойно, температура нормальная.

– Я соскучилась.

– А она, похоже, пока нет.

– Вреднюга ты, Татьяна, как я погляжу.

– Это тебе за учителя, – язвительно парировала Танюша, – мы тебе вечером позвоним.

Почему Татьяна и Саша не имели своих детей? Оба любили Полину и с удовольствием возились с ней. А для Полины не было большего удовольствия, чем побывать в гостях у тети Тани. И обеспечены они достаточно, чтобы у ребенка было все, что нужно, и квартира хорошая, а живут вдвоем. Может быть, у Танюши проблемы? Или у Саши? И ведь не спросишь. Такую деликатную тему лучше не затрагивать, иногда может вскрыться такое, что о-го-го.

С Толей понятно, у него полный кавардак в голове: все какие-то блондинистые мисски с ногами и экзотическими именами, всякие Анжелы, Мальвины, непременные Снежаны и Виолетты. Как серьезный человек, банкир с безупречной репутацией, может представлять солидным людям жену: «Моя супруга – Снежана Петровна Горчакова»?

Кошмар кошмарный, а не имя. Хотя некоторым нравится, но точно не Наталье. У нее никогда не было подруг с этакими именами. Маша, Нина, Лена, а никак не Виолетта. Опять глупости лезут в голову! А ведь надо позвонить Алексею.

На звонок он ответил сразу, как будто держал палец на кнопке.

– Да, Наташа.

Она растерялась. Номер-то набрала, а что сказать, не придумала.

– Але, это я. Как у тебя дела? Он, похоже, озадачился.

– Дела нормально. У тебя как?

– Ты можешь для меня узнать насчет одного человека?

– Что узнать, Наташа?

– Понимаешь, к Танюше, которая жена моего брата Саши, подошел на улице человек и предложил Полину водить в школу «Буратино».

– И что?

– А вдруг он ее похитить хочет?

– Это ты насчет Быкова Александра, – он пошуршал бумагами – Ивановича?

Наталья удивилась и замолчала.

– Але, – нетерпеливо сказал он, – насчет него? – Да.

– Все под контролем. Это просто учитель. Не выдумывай проблем, которых нет.

Вот так. Получила? Говорить больше не о чем, надо прощаться.

– Ну, пока, – сказала она и нажала отбой.

Через полминуты телефон зазвонил. На экране номер не определился. Ответить или не отвечать? После четвертого звонка Наталья решительно открыла крышечку.

– Слушаю.

– Ты чего так быстро отключилась? Некогда? – Я думала, что тебе некогда.

– День сегодня плохой, Наташ, похороны.

– Я помню. Если бы не дежурила, пришла бы проститься. У него ведь дети?

– Да, двое. Сынишка во втором классе, а девочка еще совсем маленькая.

– Кошмар. Как подумаешь, кошмар. – Да.

Он помолчал, потом уже другим – деловым – тоном спросил:

– Как дежурство? Ничего особенного не происходит?

– По работе?

– Да нет, конечно, я в твоей работе ничего не понимаю. Миша Некрасов, кстати, под впечатлением до сих пор ходит. Уже все уши прожужжал, какие там маленькие дети в прозрачных ящиках живут.

– В кювезах, – машинально поправила она. – Ну да. Так как, ничего не происходит?

– Да нет, все как обычно. Профессор наш спектакль почище, чем в Большом, устроил, а так – все в норме.

– Что за спектакль?

– Потом расскажу, не из разряда криминальных, просто нелепо было.

– Ты расстроена?

– Да нет. Грустно как-то. По Полине соскучилась. Она еще хотела сказать, что и по нему соскучилась тоже, но не сказала.

– Не обещаю, что скоро увидитесь, тут очень странные дела обнаружились.

– Опасно? – встревожилась она.

– Это как посмотреть, – ответил он серьезно, – в общем, завтра встретимся и все обсудим. Ты еще позвонишь?

– Если смогу.

– Хорошо, – он помолчал. – Ну, пока. – Пока.

Что он там еще накопал в своей милиции? Это связано с ней, Натальей, или с Иваном Горчаковым? Что-то она сегодня ни разу о нем не вспомнила. Это странно, потому что было время, когда ее день начинался с дум о нем, вернее о том, что никогда не может быть, и заканчивался размышлениями о возможном счастье с ним. Сейчас это счастье вполне осуществимо. Наталья видела, что нравится ему, определенно, нравится. Он все время смотрит на нее особенным взглядом, точно спрашивая о чем-то. Правда, Алексей тоже так на нее смотрит, но, может быть, она для него только фигурант?

– Наталья Сергеевна, подойдите в Пименовой, – услышала она. Это медсестра открыла дверь ординаторской.

Быстрым шагом Наталья подошла к кювезу. Вроде бы все нормально: температура кювеза, показания монитора, цвет кожи.

– Что, Любаня?

Сестра показывала на шприц, лежащий на столике. В нем была бурая жижа с прожилками крови.

– Это из желудка, – огорченно ответила она. – Все убрала из желудка или еще осталось? – Не знаю, я сразу вас позвала.

Наталья вымыла руки, надела тонкие резиновые перчатки и открыла шлюзы в стенке кювеза.

– Дай мне шприц чистый и физраствор рядом поставь.

Да, беда и горе. Из желудка отмывалась зелень, непереваренное молоко и слизь. Наконец, пошел чистый раствор.

– Все, Любаня, кормление пока прекращаем, желудочный зонд откроем. Я сейчас лист назначений дополню. Будем парэнтерально кормить. А пока сделай клизму и компресс на живот гипертонический.

Все это Наталья могла бы не говорить. Медсестра Люба работала в отделении давно, знала и умела много, в критических ситуациях была первой помощницей врача. Шприц с гипертоническим раствором и газоотводная трубка для клизмы уже были приготовлены в стерильном лотке.