Выбери себе смерть - Чингиз Абдуллаев Страница 9

Каждый раз, приезжая в Москву, он испытывал то непонятноеволнение, которое бывает лишь при свидании с родным городом. Формально Москвауже несколько лет была столицей другого государства, находясь за рубежом. Норазум отказывался принимать происходящее. Для него, вовлеченного в стихиюрусского языка и российской культуры, были одинаково дороги два города: место,где он родился, и Москва, бывшая столицей его страны на протяжении более чемтридцати лет его жизни.

Теперь в аэропортах стояли пограничники и таможенники, априбывающие «гости столицы» вынуждены были заполнять таможенные декларации.Перемены были на каждом шагу. При поселении двоих гостей в гостинице «Россия» сних взяли деньги за принудительную регистрацию в городе, объявили, что справкио регистрации они должны всегда носить с собой и предъявлять по первому требованиюмилиции.

Манучар настаивал, чтобы они жили в «Метрополе» или«Балчуге», уже успевших стать символами «дикого» русского капитализма, ноДронго предложил «Россию», заказав через людей Давида два одноместных номера.Узнав об этом, Манучар поморщился, однако спорить не посмел.

К этому времени Дронго уже имел свою версию, немногоотличную от версии Давида. Он не сомневался, что убитый горем отец проверил всевозможные варианты, опросил всех людей, находившихся внизу, в вестибюле отеля,всех соседей по этажу. Объяснение в таком случае могло быть только одно: самРеваз хотел исчезнуть, и искать его нужно было от противного. Этот вариантДавид, конечно, проверять не стал, он просто не пришел ему в голову.

Весь первый день Дронго изучал подходы к «Савою», несколькораз заходя в отель. Наконец на него обратил внимание портье — молодой человек саккуратно подстриженными усиками.

— Вы кого-нибудь ищете? — спросил он.

— Примерно месяц назад здесь должен был остановиться мойзнакомый. Может, вы поможете мне его найти?

— Имя знакомого вы помните?

— К сожалению, нет.

Молодой человек прищурился:

— Это будет очень трудно.

В руках Дронго появилась сотенная долларовая бумажка.

— Но вполне возможно. Когда у нас остановился ваш друг?

— В прошлом месяце, четырнадцатого числа. Мне нужны фамилиивсех, кто остановился четырнадцатого.

— Сейчас. — Молодой человек уверенно защелкал клавишамикомпьютера. — Вот список, — сказал он через минуту.

— Еще один список гостей, прибывших пятнадцатого ишестнадцатого. — Дронго достал еще две бумажки. — Не очень много? — спросил оншепотом.

— Вполне, — обрадовался портье, — в самый раз.

— Вы проверяете паспорта прибывших?

— Обязательно. Но иногда постоянным клиентам делаетсяскидка.

— Кто работал пятнадцатого на вашем месте?

— Сейчас скажу. Коля, мой напарник.

— А шестнадцатого?

— Была моя смена.

— Здесь пропал один молодой грузин. Может, вы помните? —спросил Дронго.

— Конечно, помню, его друзья трижды спрашивали меня о нем.Реваз Гогия — он дважды останавливался у нас до этого. И дядю его, Арчила, яхорошо знаю. Да его вся Москва знает.

Молодой человек вытащил из кармана три сотенные купюры ипротянул их обратно.

— Если Арчил узнает, мне конец.

— Ничего не узнает. И потом, я его друг, а не враг. Бериденьги, они твои.

Дронго, кивнув, вышел из отеля.

Уже сидя в своем номере в «России», он внимательно изучилсписки. После чего позвал Манучара.

От безделья Манучар смотрел все видеопрограммы, которыетранслировались по внутренним каналам гостиницы.

Зайдя к Дронго, он развалился в кресле.

— Зачем ты меня сюда привез? — обиженно спросил Манучар. —Чтобы я в гостинице сидел?

— Ничего, немного отдохнешь, тебе на пользу пойдет. И потом,сядь нормально, не люблю, когда в кресле разваливаются. Ты же спортсмен.

Манучар подобрался, но гневно засопел.

— У меня списки гостей, останавливавшихся в «Савое».Четырнадцатого Реваз прибыл вместе со своими ребятами. Вот отметки об ихрегистрации. Смотри внимательно. В этот день вечером в гостиницезарегистрирован еще один грузин — его фамилия Урушадзе. Ты знаешь этогочеловека?

— Кажется, нет, — подумав, ответил Манучар.

— Не торопись, вспомни точнее. Может, кто-то из знакомыхДавида или Реваза?

— В первый раз слышу, — увереннее ответил Манучар, — никогдане знал про такого человека.

— Хорошо, пойдем дальше. Пятнадцатого зарегистрирован ещеодин грузин. Его фамилия Пхаладзе. Он приехал с женой. Знаешь такого?

— Какой Пхаладзе? — удивился Манучар. — Он давно умер, ещедва года назад.

— Кто умер? — быстро спросил Дронго.

— Гиви Пхаладзе. Это дядя Реваза. Совсем молодым умер,бедняга. Младший брат жены Давида.

— Ничего подобного, — улыбнулся Дронго, — онзарегистрировался в отеле «Савой» на следующий день после приезда Реваза сребятами.

— Быть такого не может, — испугался Манучар, — я сам был наего похоронах.

— А его жена?

— Он не был женат. Вай-вай, какой ужас! Кто-товоспользовался его документами, — понял наконец Манучар.

— Не кто-то, а сам Реваз, — покачал головой Дронго. — Эх вы,сыщики! Парень просто хотел встречаться со своей подругой втайне от отца идяди, а вы решили, что его похитили.

— Тогда где он теперь?

— Это уже следующий вопрос. Значит, ты точно знаешь, чтоГиви Пхаладзе умер два года назад? Они были похожи с Ревазом?

— Немного, — подумал еще раз Манучар. — Усы одинаковые, обавысокие, стройные. Да что там говорить — какой джигит не похож на своего дядю!Конечно, были похожи.

— Отвечай более конкретно. То, что они были оба высокие, кделу не относится. На карточке в паспорте не видно, высокий человек илималенький. Научись отвечать четко и коротко. Ты когда думаешь, Манучар, яслышу, как ты думаешь, — с таким скрипом работают у тебя мозги.