Жертва разума - Джон Сэндфорд Страница 9

– Сердце?

– У него была аневризма… кажется, прошлой весной. А через несколько дней после того, как с ней разобрались, случился небольшой удар. Считается, что Тауэр полностью поправился, но он очень изменился, стал каким-то… хрупким, что ли?

– Ты с ним хорошо знакома.

– И очень давно. Они с Хамфри возглавляли партию в шестидесятых и семидесятых.

Дэвенпорт поставил машину рядом с зеленой «Маздой Миата»; Рукс с трудом выбралась наружу, взяла сумку, хлопнула дверью и заявила:

– Мне нужна большая машина.

– «Порше» – отвратительная привычка, – согласился с ней Лукас, когда они поднялись на крыльцо.

За стеклянной входной дверью стоял мужчина в сером деловом костюме и с профессионально печальным лицом гробовщика. Увидев, что женщина потянулась к звонку, он открыл дверь и почти что шепотом представился:

– Ральф Энрайт, шеф. Мы с вами разговаривали на Благотворительном балу.

– Разумеется, я помню, как дела? – ответила Рукс. – Я не знала, что вы с Тауэром друзья.

– Ну, он попросил меня выступить в роли консультанта, – сообщил Энрайт, который выглядел так, будто утром его натерли воском.

– Отлично, – сказала Роуз Мари и кивнула, показывая, что он свободен. – Тауэр здесь?

– Да, – ответил Энрайт и посмотрел на Лукаса. – А вы…

– Лукас Дэвенпорт.

– Да, конечно, следуйте за мной.

– Адвокат, – едва слышно сказала Рукс, когда Энрайт повел их внутрь дома, и Дэвенпорт заметил, что свет отражается от его волос. – Мальчик на побегушках.

Дом был отделан в изысканном стиле, с восточными коврами и мебелью ручной работы. Легкий налет ар-деко придавал ему великолепия и отражался в художественных репродукциях тридцатых годов. Лукас не разбирался в искусстве и декорировании домов, но здесь даже стены испускали запах денег. Его он знал хорошо.

Энрайт провел их в огромную центральную гостиную с двумя соединяющимися группами диванов и стульев. Трое мужчин в костюмах разговаривали стоя. Две женщины сидели на стульях лицом друг к другу. Все присутствующие выглядели так, будто готовились к тому, что их сейчас будут фотографировать.

– Роуз Мари… – Тауэр Манетт направился прямо к ним – высокий мужчина с изящными высокими скулами и характерной копной седых волос, спадающих на брови, напоминающие мохнатых бабочек.

Другого мужчину, загорелого, с плотно сжатыми челюстями, Лукас знал. Он был старшим агентом в отделении ФБР Миннеаполиса. Третий, Дэнни Купичек, коп, занимавшийся сбором информации, работал с Дэвенпортом во время специальных расследований.

– Шефы, – сказал он.

Двух женщин Лукас никогда не встречал.

– Спасибо, что приехали, – поблагодарил их Манетт, который оказался более худым и бледным, чем когда Лукас видел его по телевизору, но в его умных глазах не погас боевой дух. Французского покроя костюм был консервативным, с зауженной талией, а галстук вполне мог бы выбрать президент Франции, – привлекательный мужчина, любимец женщин.

Однако уголок его рта дрожал, когда Манетт потянулся к Рукс, а когда пожимал руку Лукасу, тот заметил, какая она у него холодная и тонкая, с обвислой кожей, испещренной венами.

– И Лукас Дэвенпорт, я много про вас слышал. Есть какие-нибудь новости? Давайте перейдем в библиотеку. Друзья, я скоро вернусь.

В библиотеке, маленькой четырехугольной комнате, на полках стояли переплетенные в кожу книги с коричневыми, темно-красными и зелеными обложками с золотым тиснением. Они были расставлены по темам: классика, мысли, идеи, сражения и великие люди.

– У вас потрясающая библиотека, – сказал Дэвенпорт.

– Спасибо, – ответил Тауэр. – Новости есть?

– У нас возникли некоторые… неприятные подробности, – сказала Рукс.

Манетт отвернулся, как будто ожидал пощечины.

– То есть?

Рукс кивнула Лукасу, и тот заговорил:

– Я только что приехал из школы. Мы нашли на парковке туфлю вашей дочери, под ее машиной, где на нее не попадал дождь. На ней кровь. Мы получили данные о ее группе крови из медицинского колледжа, так что скоро будем знать, принадлежит ли она ей. Если да, значит, у нее было очень сильное кровотечение – возможно, от удара в нос, разбитой губы или небольшой раны на голове. В таких случаях всегда очень много крови… Свидетели также утверждают, что ваша дочь и ее младшая дочь Женевьева…

– Да, Жен, – едва слышно проговорил Манетт.

– … очевидно, во время нападения их ранили и бросили в фургон. Также мы обнаружили, что, возможно, похититель попытался замаскировать фургон при помощи какой-то красной растворимой краски, так что существует вероятность, что именно ее свидетели приняли за кровь. Это нам неизвестно.

– О господи! – Голос Тауэра дрожал, и Лукас видел, что он не притворяется.

– Это может плохо закончиться, – вмешалась Рукс. – Мы надеемся на лучшее, но вам следует приготовиться к неблагоприятному исходу.

– Но я же могу что-нибудь сделать, – сказал Манетт. – Может быть, предложить награду? Или выступить с обращением?

– Можно обсудить вопрос награды, – ответила Роуз Мари. – Но нужно немного подождать – возможно, вам позвонят и потребуют выкуп.

– А у вас нет никаких предположений, любых, насчет того, что произошло? – спросил Дэвенпорт. – Может быть, кто-то решил отомстить вам или миссис Манетт?

– Нет… – медленно произнес хозяин дома, как будто обдумывал вопрос Лукаса. – А что?

– Возможно, за ней следили. То, что случилось, не похоже на спонтанное нападение, – пояснил Лукас. – В этой истории присутствует элемент безумия. Ведь могло произойти все, что угодно. В том смысле, что похититель захватил троих человек средь бела дня и сумел скрыться с места преступления.

– Вот что я вам скажу, мистер Дэвенпорт, – начал Манетт, который сделал три неуверенных шага к слишком мягкому стулу и сел. – У меня врагов больше, чем у многих других. В нашем штате можно насчитать несколько дюжин людей, испытывающих ко мне искреннюю ненависть, – людей, считающих меня виновным в том, что я разрушил их карьеру, будущее и, возможно, семьи. Это политика. К сожалению, так бывает, когда ваша партия терпит поражение в состязании за власть. Так что есть…

– Это не похоже на политические разборки, – перебила его Рукс, и Лукас заметил, что она достала из кармана сигарету и, не зажигая, вертит в руке.

– Согласен, – кивнул хозяин дома. – Эти люди, конечно, безумны, но подобное никогда не придет им в голову.

– Существует вероятность… – начал Дэвенпорт.

– Те, кто занимаются политикой, – сказал Манетт, – всегда оставляют для себя лазейки. В такой ситуации им не удалось бы избежать наказания. Даже если тот, кто захватил мою дочь и внучек, выбросил их из фургона в каком-нибудь темном углу, ему все равно грозит тюрьма за похищение. Человек, делающий политическую карьеру, никогда не совершит ничего подобного.