Веселые поминки - Марина Серова Страница 9

Моя одноместная каюта хоть и относилась к первому классу, но не вызвала у меня никакого восторга. Я не страдаю клаустрофобией, но пять квадратных метров никогда не были пределом моих мечтаний.

Я не пожалела бы валюты и заказала бы себе каюту-люкс, но, на мою беду, все они были заняты.

У Харчеева был, разумеется, люкс, и в соответствии с морскими традициями располагался он на третьей палубе. Я же должна была довольствоваться второй палубой, ничем не отличавшейся, по-моему, от третьей, но наименее престижной.

Отдых на теплоходе – занятие на любителя.

На мой вкус, это полный идиотизм, если только это не свадебное путешествие, когда можно запереться в своей каюте и получать там все тридцать три удовольствия, время от времени пополняя запас калорий в ресторане, трехразовое питание в котором, кстати, гарантировал мой билет.

Во всех других случаях я не вижу смысла в подобном путешествии.

Выбор настолько небогат, что его можно исчерпать четырьмя пунктами.

Можно с утра до вечера торчать на палубе и любоваться однообразными видами, с черепашьей скоростью проползающими на километровом расстоянии от тебя, можно лежать в своей каюте, уставившись в потолок, и стараться не обращать внимания на постоянный гул двигателей и омерзительную вибрацию.

Можно убивать время в ресторанах и барах, но это не самым лучшим образом скажется на здоровье.

Ну и, наконец, можно купаться в крошечном бассейне, скорее заслуживающем названия большого корыта, где ты ежесекундно соприкасаешься телом с десятком похотливых старичков и не менее похотливых внуков.

А уж если очень повезет, то можно среди пассажиров найти более или менее нормального мужика и завести с ним роман.

Но, не имея желания предаваться ни одному из перечисленных удовольствий, я должна была благодарить судьбу за то, что у меня в отличие от подавляющего большинства пассажиров была серьезная круглосуточная работа.

Приведя свою каюту в более или менее человеческий вид, что потребовало не больше двух минут, учитывая минимум возможностей, я попыталась сформулировать свою основную задачу: я, по мере сил оставаясь незамеченной, должна следить за Емелей днем и ночью.

Самое главное для меня – не сохранить любыми средствами его жизнь, но выяснить, кто на эту жизнь покусится.

Старая, как мир, методика. У рыбаков она называется «ловить на живца». Это не исключало возможности при случае защиты Емели; как бы я к нему ни относилась, смерти я ему не желала.

А то, что покушение может произойти в любую минуту, не вызывало у меня никаких сомнений. Если бы мне нужно было расправиться с Харчеевым, то лучшего времени и места я не могла бы себе представить.

Это было настолько очевидно, что казалось специально подстроенным. Тем более что несколько человек из моего первого списка покончили счеты с жизнью именно во время того или иного путешествия.

А вчерашние «странности» Харчеева добавляли мне уверенности в неизбежности грядущих драматических событий.

«Правильно сформулировать задачу – это уже половина дела», – учил меня Гром, и поэтому я могла считать свою задачу наполовину выполненной.

И я приступила ко второй половине задания, тем более что по радио объявили, что все желающие могут пройти на завтрак в ресторан.

Нарядившись «по-курортному» в коротенькую юбочку, маечку на бретельках и легкие матерчатые тапочки, я могла быть совершенно уверена, что Емеля не узнает во мне вчерашнюю бесцеремонную посетительницу в драном халате. Для верности я нацепила на нос дорогие итальянские солнцезащитные очки и, поглядевшись в маленькое зеркальце над умывальником, осталась собою довольна.

Прежде чем отправиться в ресторан, я поднялась на третью палубу и без труда нашла Емелину каюту.

Ее окна – именно окна, а не отвратительные иллюминаторы, как может подумать не искушенный путешествиями по Волге человек, – выходили прямо на палубу.

И, остановившись под одним из них, краем глаза я наблюдала, как Емеля, переодевшись, рассматривал себя в зеркале, после чего покинул свой люкс и отправился завтракать.

Окна каюты были открыты, и я просто не могла не воспользоваться таким удобным случаем и, не торопясь, аккуратно пристроила надежный «жучок» на стенку его каюты. Круглосуточная трансляция из его каюты теперь была мне обеспечена.

Свежий воздух способствовал возбуждению аппетита, и я не без удовольствия направилась в ресторан.

Большая часть корабельной публики уже собралась за столами, и вежливые официанты бесшумно разносили угощенья и напитки.

Мое появление не прошло незамеченным, я поймала на себе изучающие взгляды, как мужские, так и женские. Мужчины искали во мне потенциальную любовницу, а женщины боялись обнаружить потенциальную соперницу. Обычные курортные нравы.

Но меня сейчас интересовал только один человек, а он-то как раз и не обратил на меня никакого внимания. Владимир Емельянович изучал меню, сидя в гордом одиночестве в глубине зала.

Вчерашний водитель джипа со своим товарищем сидели недалеко от него, но не торопились составить ему компанию и обнаружить свое с ним знакомство.

Меня это насторожило.

Я никак не могла ошибиться. Моя зрительная память еще никогда не подводила меня. И кем бы ни являлся этот самый водитель, его конспирация была не случайной.

Логика подсказывала мне, что Емеля вряд ли отправится в дорогу без телохранителей, и именно за них я и приняла этих крепких ребят. Но, видимо, Харчеев не желал, чтобы это было понятно всем и каждому, и запретил им демонстрировать свою «профессиональную ориентацию».

Я уселась за свободный столик и принялась за традиционный в таких местах завтрак. Он состоял из творожной запеканки, стакана сметаны и бутерброда с сыром и маслом к чаю.

Не бог весть что, но вполне съедобный набор. И Емеля, и «крепкие ребята» уплетали его за обе щеки.

Остальная публика состояла в основном из семейных пар и парочек, не успевших оформить свои отношения, что было заметно по улыбчивости кавалеров и их внимательности по отношению к дамам.

Несколько детей дошкольного возраста вносили приятное разнообразие.

Особняком сидела чисто мужская компания, которых, по моим предположениям, интересовали только карты и горячительные напитки. Про горячительные напитки я поняла по их испитым физиономиям, а про карты – из их громкого обсуждения вчерашней игры, где козел Семен зашел в десятку пик под игрока и в результате оставил Гошу без взятки.

Еще было несколько одиноких мужиков различной масти и возраста, которые не обрели пока «второй половины» и внимательно изучали всех «новеньких» представительниц женского пола.

Завтрак подходил к концу, и часть публики покинула зал ресторана.

За стойкой бара занял свое место симпатичный кудрявый бармен и стал расставлять перед собой разноцветные бутылки и протирать стаканы белоснежной салфеткой.