Ядовитая паутина - Марина Серова Страница 9

Накинув на себя халат, я присела на диван. Сквозь дверь было хорошо слышно, как полусонный Андрей рассеянно уверяет сначала отца, а затем и мать, что у него все хорошо и даже замечательно. Слава богу, у него хватило ума не обмолвиться о происшедшем. Хотя, может, он до сих пор находился под неизгладимым впечатлением моего появления. Я снова улыбнулась про себя, вспомнив его потрясенное лицо.

— Да все нормально у меня, — довольно громко убеждал Андрей родителей.

«Ну, Евгения Максимовна, как нехорошо, однако, с вашей стороны: смущаете молодого студента, и, вообще, вас наняли присматривать за клиентом, а вы — подслушиваете», — почему-то весело подумалось мне. Разговор за дверью закончился, я встала и вышла в коридор. Стряхнувший с себя остатки сна, Андрей посмотрел на меня. В его глазах промелькнула целая гамма чувств, быстро сменивших друг друга: от констатации факта, что я одета, и ему не надо бороться со смущением, до легкого сожаления, что все кончилось так быстро.

— У родителей все в порядке? — спросила я.

— Да, в отличие от меня, — ответил он с таким видом, как будто отвечал сам себе на свои же собственные и довольно печальные мысли, тяжким бременем повисшие на его шее.

— Ну, право, коллега, не стоит так предаваться печали — все не так уж и плохо, — подбодрила я его. — Вы только подумайте — ведь дважды все могло закончиться значительно хуже.

Конечно, не стоило лишний раз напоминать ему о вечерних неприятностях, как и о том, что спасла его женщина. У мужчин, особенно молодых, в таких случаях портится настроение. Что поделать, на протяжении многих столетий они так долго и старательно вбивали нам в голову лозунг «женщины — слабый пол», что сами поверили в это. И когда им приходится сталкиваться с обратным, реакция, как правило, резко негативная. Мне не раз приходилось всячески изворачиваться таким образом, чтобы клиент не был ущемлен в своем мужском самолюбии, и при этом я умудрялась не принизить собственные заслуги — иначе со временем мне бы перестали платить. Пока мне это удавалось. Однако Андрей не обиделся, а, посмотрев мне в глаза, спросил:

— Женя, как вы думаете, чем это кончится?

— Уверена, что счет будет в нашу пользу, — не допускающим возражений тоном ответила я.

— Правда?

— Вне всяких сомнений, белый человек, — заверила я его на суахили. — А теперь пойдем досматривать свои сны — еще слишком рано.

Мы снова разошлись по своим комнатам. Медленно и сладостно я опять погрузилась в сон. Мне приснилась моя «спецкомандировка» в Восточную Африку. Но на этот раз я была одна, а не в составе «Сигмы», и занималась тем, что в одиночку отбивала Андрея у какого-то воинственного племени.

Проснулась я поздно. Солнце настойчиво пробивалось через шторы и требовательно заставляло открыть глаза. Я встала, надела халат и прошла в ванну. Затем не спеша умылась и встала под душ. Господи, неужели что-нибудь может быть приятней, чем утренний душ и затем чашечка хорошего кофе! Словно в ответ на мои мысли, в щель под дверью просочился нежный кофейный аромат. Наверное, Андрей встал и занялся завтраком. Накинув на плечи халат, я вышла из ванной. Мои догадки обрели зрительное подтверждение: мой ученик и подопечный в одном лице что-то колдовал на кухне с кофеваркой, а на столе стояла тарелка, полная бутербродов. Увидев меня, Андрей смущенно улыбнулся и стал разливать кофе в приготовленные на столе чашки. Ну что ж, это было очень мило с его стороны.

— Доброе утро, — поспешно сказал он, как будто опасаясь, что я опережу его. — Это — вам, Евгения Максимовна, то есть Женя.

— Спасибо, Андрей. Я растрогана до глубины души.

Мгновенно жизнь стала необычайно прекрасной. Казалось, пожелай я сейчас ананасов в шампанском — и они просто непременно появятся.

— Это очень хороший кенийский сорт кофе, — продолжал Андрей, — отец привез.

— Здорово. А случайно не привез ли он каких-нибудь экзотических фруктов: манго или авокадо? — шутливом тоном спросила я, стараясь не думать об ананасах в шампанском, чтобы не вспугнуть такую замечательную мечту, бывшую сродни мечте Остапа Бендера о Рио-де-Жанейро.

— Нет, — растерянно ответил Андрей, по-видимому, искренне огорченный отсутствием возможности угодить мне, — но есть два больших ананаса.

Слов, как впрочем и мыслей, у меня не было. Они кружились разноцветной каруселью в моей голове и практически сливались между собой. Когда их бег моим волевым усилием был замедлен, про шампанское я решила не спрашивать: пусть эта сказка будет длиться как можно дольше. К тому же, шампанское по словам героя известной комедии, «по утрам пьют только аристократы или дегенераты». Я благоразумно решила не уподобляться ни тем, ни другим. Во всяком случае, сегодня.

Мы славно позавтракали. Время от времени я заставляла Андрея говорить на суахили. В живой конкретной обстановке это всегда получается свободней и естественней.

— Итак, какие у нас на сегодня планы? — спросила я, отправляя в рот ломтик ананаса.

— Вообще-то, я планировал заниматься дипломом, — ответил Андрей, — я собираю данные по неформальным молодежным объединениям, точнее, объединению. Меня ввел в него мой одноклассник по Озерску. Но теперь, после всего этого, я даже не знаю — стоит ли? Что бы вы посоветовали?

— Во-первых, перестань мне «выкать». Во-вторых, ты меня нанял как раз для того, чтобы не прятаться в берлоге, а вести обычный образ жизни, безопасность которого — моя забота. Так что, Андрей, я уверена, что стоит. Не сомневайся.

— Вообще-то, мы собирались поехать на небольшой островок на пикник, ну и все такое.

— Значит, мы едем на пикник, — подытожила я. — Можешь представить меня подругой или кандидатом в члены вашего сообщества. Я очень надеюсь, что оно не носит криминального характера?

— Нет, конечно, — заверил меня Андрей.

Мы вышли из квартиры. Андрей, как джентльмен, пропустил меня вперед. Что ж, замечательно — не надо лишний раз одергивать его и объяснять, что телохранитель везде идет первым. До машины мы добрались без приключений. Я внимательно, но незаметно оценивала обстановку. Ничего, что могло бы вызвать подозрения, не было. Начиналась обычная будничная работа. Я села за руль, и мы тронулись с места.

Но перед тем как отправиться на пикник, мы решили заехать к тете Миле, отведать торта. Наше появление застало ее врасплох. Она удивленно всплеснула руками и быстро-быстро запричитала, словно мы прибыли с другой планеты или, по крайней мере, из самой Танзании, причем абсолютно неожиданно для нее. Я слегка посторонилась и пропустила Андрея вперед.

— Тетя, тебя, конечно, удивил ранний визит неизвестного мужчины, — начала я, как когда-то Остап Бендер при встрече с Эллочкой Щукиной. — Но, твое удивление еще немного возрастет, когда ты узнаешь, что этот, безусловно красивый молодой мужчина не кто иной, как Андрей — единственный сын и наследник Валерия Павловича.

Тетя, конечно, не могла не знать, что я приду именно с Андреем. Да и узнать его было не очень трудно — судя по семейной фотографии, которую мне удалось увидеть в квартире тетиного кумира, он был довольно похож на отца. Тем не менее мои слова послужили чем-то вроде сигнала к началу церемонии поклонения языческому божеству. Единственное, чего не хватало для полного сходства, это — серии земных поклонов. Андрей чрезвычайно смутился, особенно если учесть, что, на мой взгляд, стеснительности у него было несколько больше, чем требуется для молодого человека его возраста. Но это все преходяще.