Контрудар - Петр Красильников Страница 9

— Это все?

— Все.

— С такой биографией ей надо в президенты избираться, — Гринев погасил окурок в пепельнице и сразу же закурил новую сигарету. — Значит так, пусть Минаев оставит ее в покое. Наблюдение прекратить.

— Но, Виктор Иванович…

— Никаких но! Хватит, мать вашу! Вы мне с этой романтикой давно уже в заднице сидите! Берите в оборот Клюева, хватит гоняться за ним, как голубые за голубым. Этот педрила знает, кто заказал Плетнева, потому что он был у него в замах и именно через него проходили все связи банкира. Он выведет нас на эту организацию. Он встречался с неким молодым человеком? Встречался. Что он ему сказал? О чем у них был разговор? Не просил ли он его помочь убрать Плетнева, чтобы занять его место? А ведь занял! Ты слышишь, Рассадин, занял. С чего бы это? Возьмите его. Пусть посидит немного и даст, сука, показания, никуда не денется.

— Вопросы есть?

— Вопросы…

— Отзови Минаева и займись Клюевым. Все, баста! Можешь идти.

Таня проснулась от легкого шороха за дверями купе. Сначала она подумала, что ей показалось, но даже под стук колес можно было разобрать какой-то скрежет у дверей. Компания, с которой она познакомилась накануне теперь безмятежно спала под стук колес. Ребята крепко выпили. На столе стояли две или три бутылки из-под водки, одна из которых противно позвякивала в такт колес. Славик завалился спать вместе с Ксенией. Вероятно, молодые люди не давали друг другу покоя, пока не заснули, — подумала Таня и бесшумно спустилась вниз. Она подошла к двери и прислушалась.

Это явно было не наваждение. Чутье редко подводило ее. За дверью кто-то стоял и в свою очередь прислушивался. Недолго думая Таня резким движением рук открыла защелку и дернула дверь.

Молодой парень явно не ожидал такого оборота дел и едва не отлетел к самому окну.

— Вы кто? Что вам надо? — спросила она.

— Простите, девушка, я кажется перепутал свое купе, а здесь темно и номера не видно.

— Вам какое купе?

— Шестое.

— А это восьмое.

— Простите, — растерялся парень, — очки оставил у себя, а я плохо вижу, простите, ради Бога.

От ее острого взгляда не укрылось странное оттопырившееся нечто под мышкой у незнакомца. Вид у него был усталый, похоже было, что он долго не спал, но даже и в полумраке дежурного освещения, она безошибочно определила, что парень не страдает близорукостью. И все что он ей сказал — ложь.

— Спокойной ночи, — сказала она и закрыла перед ним дверь.

Под утро толстая проводница пошла будить своего молодого пассажира, который подсел к ней в последний вагон поздно ночью.

— Вставай, соколик, — крикнула она через дверь, и, не дождавшись ответа решила сама войти. Пассажир почему-то оставил ее приоткрытой.

Едва переступив порог, проводница схватилась за сердце и стала молча опускаться в пространстве между полками. Молодой человек был мертв. Он лежал на нижней полке, широко откинув левую руку, а его правая рука лежала на груди и сжимала рукоять пистолета. Сквозь белую спортивную футболку проступило огромное пятно темно-вишневого цвета.

* * *

Когда Леонов ушел, я поняла, что окончательно и безнадежно устала. Не помог роскошный прием, организованный специально для меня Верхотуровым. Сауна, массаж, все эти курортные прибамбасы только утомили меня, вместо того, чтобы ободрить после тяжелого воздушного путешествия. Не дай Бог еще утратить весь тот заряд положительной энергии, что я получила в Испании!

После моего отсутствия моя новая квартира приобрела запах жилья, в котором давно не появлялись люди. Это особый запах пустого пространства, где все есть, но дух человеческий отсутствует. Мне казалось, что все вокруг покрылось таким толстым слоем пыли, какой мне приходилось наблюдать в детстве, когда я смотрела фильм-сказку, где показывали убранство избушки на курьих ножках. Понятно, что Баба-Яга была никудышней хозяйкой, колдовство, понимаешь, отвлекало все силы, но я то здесь при чем?

Пришлось мне преодолевая усталость вытирать, увы, не мифическую пыль, мыть полы, пылесосить палас и ковры, приводить в порядок ванную и туалет. Я даже успела помыть окна, несмотря на то, что на улице по-прежнему лил дождь. Кроме того, надо было позаботиться о провизии. Уезжая на отдых я оставила холодильник совершенно пустым и теперь в доме не было ничего, что можно было бы съесть. Надо было прослушать автоответчик, может быть кто-нибудь звонил, пока меня не было. Надо было съездить к родителям, как я и обещала, подарить им сувениры и подарки, надо было просто привести себя в порядок. Словом, ситуация складывалась таким образом, что куда не глянь везде было надо что-то делать.

Автоответчик молчал как партизан. В очередной раз я успела убедиться, что никому в этом мире не нужна. За все время моего отсутствия ни одна сволочь не позвонила, не поинтересовалась, чем живет одинокая женщина двадцати семи лет.

Наконец, я выгребла из большой банки остатки кофе и сделала его таким крепким, что когда пила, чувствовала, как стучится сердце. Совершенно случайно в моих руках оказалось письмо. Только теперь я вспомнила, что нашла его не в почтовом ящике, а на трюмо в прихожей.

Вот это номер! — подумала я про себя. — Снова кто-то был в моей квартире. Я распечатала конверт, и только начала его читать, почувствовала, как кровь прилила к самым вискам.

Это было письмо от Вадика! Мой бывший супруг сообщал. что через несколько дней он уезжает в штаты. Если мне еще не надоело жить в этой гнилой стране, то через два дня он ждет меня на том самом месте, где мы проводили первые недели нашего медового месяца, а потом часто ездили туда, Это место находилось почти в сотне километров от города. Вдали от трассы располагалась небольшая ивовая роща, в тени которой прятался настоящий родник.

У него все готово. Вадик приготовил загранпаспорта. Сначала мы поживем в штатах по гостевой визе, а через какое-то время можем даже получить вид на жительство, да не где-нибудь на задворках, а в штате Колорадо. Он готов ждать меня с двух до трех часов дня во вторник. Если учесть, что сегодня была пятница, то через два дня я должна была дать согласие на то, чтобы улететь в Америку.

Я не знаю, что со мной случилось, но первое чувство, которое овладело мной, так это чувство нежности и преданности моему бывшему супругу. Я готова была лететь на крыльях в наше укромное место хоть сейчас. Я мечтала прижаться к его груди и кричать ему, что мы никогда больше не расстанемся, что мы всегда будем месте, в любом конце земного шара, на любой планете. А перед глазами одна за другой мелькали картины нашего прошлого семейного счастья.

Мой Вадик, оказавшийся замешанным в одной нехорошей истории, которую мне пришлось расследовать и по сути действовавший против меня, неожиданно исчез. Его не арестовали, меня даже не спрашивали о судьбе моего мужа. Однако после того, что случилось между нами, я уже не могла быть ему ни женой ни другом. Он долго не давал о себе знать, вероятно, где-то скрываясь. И вот сегодня он напомнил о себе. Причем в такой странной форме.