Демон в моих глазах - Рут Ренделл Страница 9

Казалось, что на молодого человека это не произвело никакого впечатления.

– Письмо от моей матушки, – пояснил он. – Если это так уж важно, то я скажу ей, чтобы впредь она писала «комната № 2».

– Буду вам очень благодарен, мистер Джонсон. Подобная небрежность может привести к значительным затруднениям и неловкости.

Антони Джонсон улыбнулся, продемонстрировав великолепные зубы. Казалось, что он лучится здоровьем, жизнелюбием и мужским началом до такой степени, что Артур Джонсон даже поежился. Кроме того, Артур не любил смотреть на обнаженные мужские торсы в девять десять утра – это совсем не для него, благодарю покорно.

– К значительной неловкости, – повторил он.

– Не думаю. Давайте не будем бежать впереди паровоза. Я полагаю, что мне будет приходить не так уж много писем, и все они будут или из Йорка, или из Бристоля.

– Очень хорошо. Я считал своим долгом предупредить вас, что я и сделал. Теперь вы не сможете сказать, что не были предупреждены, в случае если письма перепутаются.

– Да я и не собираюсь в чем-то вас обвинять.

Больше Артур ничего не сказал. Манеры этого человека обезоружили его. Антони был совершенно спокоен, доброжелателен и великолепно небрежен. Артур мог бы согласиться на извинение или попытку оправдаться, но подобное холодное признание вины – да нет, даже не холодное, а теплое и дружелюбное – было чем-то, с чем ему еще никогда не приходилось сталкиваться. Все это выглядело так, как будто из них двоих Антони Джонсон был старше и мудрее и поэтому мог себе позволить относиться к подобным бытовым проблемам со снисхождением.

Это происшествие здорово выбило Артура из колеи. Когда он разбирал письма на следующий день, у него было желание взять, да и распечатать письмо из Бристоля, якобы по ошибке. Конечно, он этого не сделал, хотя штамп почтового отделения был совсем бледный, а адресовано оно опять было А. Джонсону, эсквайру, 2/142 Тринити-роуд, Лондон W15 6HD. Конверт был сделан из толстой бумаги, лилово-лавандового цвета, явно не из дешевых.

Артур поместил его на самом краю стола справа – именно это место он определил для корреспонденции на имя Антони Джонсона. После этого вышел в палисадник, чтобы хоть как-нибудь попытаться привести в порядок разруху внутри и вокруг бака для мусора. Мусорщики бастовали уже две недели. В неподвижном воздухе мусор издавал резкий вонючий запах с примесью сероводорода.

Когда он вернулся в дом, конверта уже не было.

Артуру было абсолютно все равно, что было написано в письме или кто его написал. Он вообще обращал внимание на Антони только для того, чтобы понять расписание его передвижений. И вот, в последнюю среду месяца, вечером следующего дня, он наконец получил частичные ответы на вопросы, которые его мучили.

Было около восьми вечера, и на улице уже стемнело. Артур уже давно отужинал, вымыл посуду и собирался уже расположиться перед телевизором, как вдруг вспомнил, что забыл закрыть окно в спальне. Тетушка Грейси всегда особенно обращала его внимание на опасности, которые таил в себе ночной воздух. В тот момент, когда он тянул за шнур, стараясь, чтобы тонкие тюлевые занавески не попали между кольцами шторы, Артур увидел, как огонь в нижнем окне погас. Он быстро прошел к входной двери, открыл ее и прислушался. Однако, вместо того чтобы выйти из дома, Антони Джонсон стал подниматься по лестнице.

Артур услышал, как вращается телефонный диск. Цифр было много, а не только семь, как для Лондона. И, естественно, много монеток было вставлено в приемник.

– Как я понимаю, побережье безлюдно, он не подслушивает и не появится завтра здесь, чтобы застрелить меня, – раздался голос Антони. Пауза. – Ну конечно, я шучу, любимая. Да, мне кажется, что все совсем плохо. – Артур внимательно прислушивался. – Получил от тебя письмо. Милая, мне нужна расшифровка. Мне кажется, что ты единственная замужняя женщина в мире, которая в письме к любовнику цитирует «Путешествие Пилигрима» [12]… Ах, так это была «Духовная война»? [13]Ну, тогда мне точно нужна расшифровка. – Длинная, длинная пауза. Было слышно, как Антони тихо ругается, так как ему приходится скармливать телефону все новые и новые монетки.

– Счет за этот разговор переслать тебе? Нет, ну конечно, нет. Ведь Роджер может увидеть счет, ну и так далее. – Тишина. Смех. Опять тишина. Потом: – Семестр начинается на следующей неделе, но я буду ходить только на те лекции, которые меня касаются. А так я все время здесь – работаю и, наверное, размышляю. Выходить вечером? Детка, куда и с кем?

Артур совершенно бесшумно закрыл дверь – умение, которое он выработал многолетней практикой.