А кому сейчас легко? - Люся Лютикова Страница 9

Голый человек на голой земле… Я обожаю смотреть фильмы, вкоторых главный герой лишается всего, падает на самое дно жизни, но, веря всвою счастливую звезду, упрямо карабкается вверх и в итоге вновь оказывается наконе.

Да, приятно смотреть такие картины, сидя в мягком кожаномкресле, поедая серебряной ложечкой пирожное и пребывая в уверенности, чтоподобные проблемы тебя уж точно не коснутся. Солнце всегда будет сиять нанебосводе, потому что от жизненных невзгод тебя защитит твоя элитнаянедвижимость.

Но недвижимости у меня больше не было. Я оказалась на голойземле, и мне совсем не нравилась эта роль. Интересно, что следует делатьдальше? Куда вообще идут люди, лишившись крыши над головой? Может, в кризисныецентры?

Я позвонила в справочную, и мне дали телефон кризисногоцентра для женщин под названием «Подруги». Едва я набрала номер, женский голостут же отозвался:

– «Подруги» слушают.

– Я меня беда.

– Вас бьет муж?

– Нет, – оторопела я.

– Муж выгнал из дома?

– Я вообще не замужем.

– У вас голодают дети?

– Детей нет.

– Вы инвалид? Не можете самостоятельно передвигаться иобслуживать себя?

– Типун вам на язык! Со здоровьем все в порядке.

– Как вам не стыдно! – напустилась на менядама. – Нет у вас никакой беды! Очевидно, у вас небольшие трудности, скоторыми вы отлично справитесь сами. Не отнимайте мое время, которое я могупотратить на женщину, у которой настоящие проблемы!

Отчитав меня, дама бросила трубку. А я задумалась над еесловами. Доля истины в них была. По сравнению с теми гипотетическимиситуациями, которые она описала, я была едва ли не в шоколаде. Но сердцеразрывалось от жалости к себе.

Сунув телефон в карман, я уселась на чемоданы, подперлакулаками щеки, пару раз шмыгнула носом… всхлипнула… и вдруг слезы хлынули изглаз ручьем. Минут пять я добросовестно рыдала. Кошка Пайса, не привыкшая ктакому бурному проявлению моих чувств, уселась напротив меня, прищурилась, апотом начала невозмутимо и самозабвенно вылизываться.

В этот самый момент на лестничной клетке этажом нижезагремело что-то железное, и бодрый женский голос мелодично затянул: «Мырождены, чтоб сказку сделать былью…» Рыдать я хоть и не перестала, нозаинтересовалась.

Через пару минут по лестнице на мой этаж поднялась женщиналет пятидесяти, полненькая, краснощекая и необычайно бодрая. Одета она была втренировочные штаны, тапочки и ярко-розовую кофту с надписью «Все бабы какбабы, а я – богиня!». В руках у женщины были ведро и швабра, из чего я сделалаединственно возможный вывод: это уборщица.

Увидев меня, она поставила ведро на пол, прислонила швабру кстенке и всплеснула руками:

– Вы что ж так громко рыдаете, девушка? Ключи потеряли?Давайте я вам слесаря вызову.

В этот момент я снова вспомнила про свои невзгоды и залиласьслезами с новой силой. После страшного предательства любимого человека, послевероломства подруг мне вдруг страшно захотелось выплакаться на чьей-нибудьгруди. Грудь уборщицы – большая и уютная – подходила для этой цели как нельзялучше.

Сопя и гнусавя, я принялась сбивчиво изливать душу. Добраяженщина реагировала на мои откровения очень хорошо: где надо – ахала, где надо– прижимала ладонь ко рту, а пару раз даже употребила довольно крепкиевыражения в адрес моих гонителей и мучителей.

Рассказ мой подошел к концу, и я закончила трагическимголосом:

– Денег у меня нет, идти мне теперь некуда. Пойду на вокзал,заночую там. Кошку вот только жалко. Она-то за что должна такие муки принимать?

Уборщица хлопнула себя ладонями по могучим бедрам:

– Значит, так! Ни на какой вокзал тебе идти не надо,пойдешь ко мне. Живу я здесь неподалеку, места хватит. Да, а звать меня ГалинаЕгоровна.

Я вытерла рукавом нос и в изумлении посмотрела на своюспасительницу. О чудо! Есть еще, оказывается, замечательные женщины в русскихселеньях, даже таких густонаселенных, как Москва!

– Очень приятно, а я Люся, – сказала я, а потом спохватилась:– Погодите! Как же вы незнакомого человека вот так запросто к себе на постойприглашаете? Ведь вы ж меня совсем не знаете! Вдруг я воровка? Обчистилаквартирку…

– Квартирка, я вижу, опечатанная, так что обчистить тыее не могла. А насчет незнакомого… Ты поживи с мое, тоже научишься людей спервого взгляда определять. Пошли. Сейчас, только переоденусь маленько.

Мы спустились на первый этаж, где под лестницей находилсязакуток уборщицы. Переодевание заключалось в том, что Галина Егоровна облачиласьв роскошный китайский пуховик малинового цвета и сапоги-казаки со стразами.Пуховик был оторочен мехом, который выглядел на редкость натурально – еслитолько представить, что на свете существуют бордово-фиолетовые лисы. Сборы былизакончены, и мы отправились к Галине Егоровне.

По дороге она рассказала мне свою историю. Галине Егоровнебыло пятьдесят два года. В Москву она приехала двенадцать лет назад, из роднойдеревни Полушкино, что в Тверской области. Муж Галины Егоровны был человекомхорошим, но крепко пьющим. Однажды зимой он поехал на тракторе за водкой всоседнюю деревню и на речке провалился под лед. Вытащить-то его вытащили, новоспаление легких вылечить не смогли. Схоронив мужа, Галина Егоровна решилаподаться в столицу на заработки. Поскольку карьеры модели, артистки ибизнес-леди отпадали в полуфинале, работу долго искать не пришлось – сначалаустроилась дворником, потом уборщицей. Еще когда она работала дворником, ЖЭКвыделил ей жилплощадь, на которую Галина Егоровна меня и вела.

Жилплощадь оказалась практически элитная. В двух домах отмоего собственного – в прошлом – жилья высилась сталинская восьмиэтажка. Дверьв подъезд вела роскошная, кованая, с решеткой и навороченным домофоном. Внутри– мрамор, итальянская плитка и упоительной красоты почтовые ящики.«Однако! – подумала я. – Если дворникам в наше непростое время даютТАКУЮ жилплощадь… Может, я зря прожила свою жизнь?»

– Галина Егоровна, а как же это вам удалось квартиру вцентре Москвы отхватить? – поразилась я.

– Да не квартиру, а комнату. Раньше-то я в подвалежила, от ЖЭКа. А потом – это в конце девяностых было – нанялась я к однойстарушке, ухаживать за ней. Она ко мне душою прикипела, родственников у нее небыло, вот комнату мне свою и отписала. А что центр – так это одно название. Клоповник,а не квартира, ежели по-честному. У меня в деревне нужник на дворе, так и точище, чем здешний сортир. Правда, Бога гневить нечего, все же крыша надголовой…