Парадокс Вазалиса - Рафаэль Кардетти Страница 9
Парадокс Вазалиса - Рафаэль Кардетти читать онлайн бесплатно
Разочарование Фарга материализовалось в недовольное ворчание. В его время, будь то конец семестра или его начало, преподаватели преподавали, студенты учились, и все шло своим чередом.
Накануне Фарг присутствовал на собрании, которое продлилось все утро, и когда, уже после обеда, около половины второго, вернулся в Центр, то узнал от одного из сторожей, что вследствие произошедшей в Сорбонне трагедии декан постановил распустить учащихся и закрыть все университетские помещения до конца дня.
Во исполнение этого указания Фарг вынужден был выставить всех посетителей Центра в рекреацию и собственноручно запереть за ними дверь.
Озадаченный, он придвинул к себе телефон и набрал номер одного из коллег.
— Алло? — пробормотал заспанный голос.
— Франсис? Это Фарг.
— Жозеф… Еще только десять минут восьмого…
— Знаю, спасибо. Скажи-ка, вчера утром у вас не возникало никаких проблем с карточками?
— Нет, никаких, — ответил коллега после секундного замешательства. — Все было, как всегда. Около десятка заявок. Обычная рутина.
— Спасибо, Франсис, — сказал Фарг, вешая трубку.
Исчезновение карточек должно было иметь логическое объяснение. Закрытие происходило в спешке, и их вполне могли забыть где-нибудь или засунуть невзначай в какой-нибудь ящик. В этом случае рано или поздно они бы обязательно объявились, но Фарг не мог удовлетвориться столь неопределенной вероятностью. Будучи человеком дотошным, он должен был все проверить.
Он принялся осматривать Центр исследований, комнату за комнатой, и примерно через полчаса отыскал наконец карточки — они завалились в небольшую щель между двумя металлическими шкафами, расположенными в конце читального зала, под окнами. «Должно быть, — сказал себе Фарг, — какой-нибудь шутник, недовольный тем, что пришлось покидать библиотеку столь внезапно, выразил таким образом свою обиду».
Просунув руку в зазор, он сумел дотянуться до стопки карточек, но при этом слегка оцарапал запястье об угол шкафа. Он коротко выругался, вытер выступившие капли крови и, вернувшись к столу, приступил к просмотру заявок.
Фарг поморщился, увидев на одной из них имя Альбера Када. Заявка была подана в десять двадцать. Взволнованный, он некоторое время смотрел на листок, испещренный немного дрожащим почерком старого профессора. Судя по всему, посещение Центра исследований стало одним из последних в его жизни поступков. Фарг даже ощутил некую гордость по этому поводу.
Название заказанного Када произведения привлекло его внимание. Речь шла о первом издании «Theatrum Orbis Terrarum» [5]фламандского географа Абрахама Ортелия, которое вышло в свет в Антверпене в 1573 году и считалось первым атласом в истории. Насколько Фаргу было известно, география отнюдь не входила в область интересов Альбера Када. Как человек добросовестный, он открыл металлический ящичек, в котором хранились заявки, исходящие от преподавателей, и сразу же перешел к литере «К».
За последние пять лет Альбер Када запрашивал сорок три различных произведения. Самое позднее из них датировалось четырнадцатым веком, к тому же все они имели отношение либо к философии, либо к теологии. География профессора нисколечко не интересовала. Впрочем, Жозеф Фарг и сам помнил, что Када в его присутствии всегда заказывал лишь те книги, которые касались истории средневековой мысли. В этом отношении — сей факт ни для кого не был секретом — профессор отличался завидным постоянством. Что же послужило причиной столь внезапного интереса к «Theatrum Orbis Terrarum» и картографическому отображению мира?
Желая избавиться от всяческих сомнений, Фарг переписал на листок указанный в карточке библиотечный шифр и направился в хранилище. Правом доступа в помещение, где покоились самые ценные книги, был наделен лишь персонал Центра. Отперев дверь, Фарг прошел в глубь комнаты и быстро нашел нужный стеллаж.
Он несколько раз пробежал глазами по полкам и проверил соседние стеллажи, но все же вынужден был признать очевидное: «Theatrum Orbis Terrarum» там, где он должен был находиться, не оказалось, а это, вне всякого сомнения, могло означать лишь одно — книгу украли.
Тщательно упорядоченный мир Жозефа Фарга разбился вдребезги. Анархия возвращалась, и он был не в состоянии что-либо ей противопоставить.
Водитель Штерна прибыл за рулем огромного черного «мерседеса». Выйдя из машины, он приветствовал Валентину легким кивком и с безучастным видом, не произнеся ни слова, открыл перед ней заднюю дверцу лимузина.
В излишне приталенном для его чрезмерно перекаченных грудных мышц костюме, он производил впечатление человека, абсолютно уверенного в себе и в своей способности производить на окружающих устрашающее впечатление. Полная противоположность Штерну. Если последний наводил на мысль об одном из стальных пауков Луизы Буржуа [6], гораздо более устойчивых, чем можно было предположить по их тонюсеньким длинным ножкам, то его водитель выглядел так, словно был вылеплен твердыми и крепкими руками Родена. Его массивное рельефное тело с трудом поместилось позади обтянутого кожей руля.
Валентина так и не успела вдоволь насладиться мягкими наклонными сиденьями и множеством прочих опций роскошного авто. Несмотря на размеры «мерседес» двигался в потоке машин легко и уверенно. Водитель за несколько секунд преодолел то расстояние, что отделяло их от Елисейских Полей, миновал сиявший свежеотреставрированными витражами Гран-Пале, после чего пересек Сену по мосту Александра III и повернул в направлении Латинского квартала.
Не прошло и десяти минут, как лимузин въехал во двор семейного особняка Штернов, располагавшегося по адресу: улица Сен-Пер, дом 12, на границе седьмого административного округа, и остановился у подножия монументальной лестницы, которая вела к главному строению комплекса.
Построенный в начале девятнадцатого века дом был окружен кирпичной стеной, достаточно высокой, чтобы защитить его обитателей от назойливых взглядов. При закрытых воротах с улицы можно было разглядеть лишь сероватый шифер крыш и на заднем плане макушки росших в саду деревьев. Было не сложно догадаться, почему почти ста годами ранее Габриэль Штерн сделал его своей резиденцией: все в этом суровом здании, не обладавшем ни особым стилем, ни шармом, дышало ревностно хранимой тайной.
Вопрос заключался лишь в том, с какой именно целью возводилась эта крепость — для защиты сокровищ, накопленных тремя поколениями ценителей искусства, или же, напротив, ради возбуждения любопытства прохожих.
В конце концов, Штерны были торговцами. Загадка поддерживала миф, который, в свою очередь, способствовал продвижению торговли. Они стали богатыми потому, что умели отличить шедевр от обычной мазни, но в то же время и потому, что были наделены, все трое, врожденным чувством того, что тогда еще не называлось маркетингом. Их особняк был таким же двигателем торговли, как и интуиция Габриэля, неустрашимость Жакоба или острый глаз Элиаса.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments