Шестьдесят смертей в минуту - Андрей Троицкий Страница 9

У окна на земляном полу валялась керосиновая лампа с закопченным стеклом, на боку лежали две пиалы и глиняный кувшин. Джейн вышла во двор, минуту постояла, дожидаясь, когда глаза привыкнут к ослепительному солнечному свету.

Возле машины болтался Рахат Садыков. Иногда он останавливался, сплевывал сквозь зубы и снова принимался мерить шагами пространство двора. За время поездки белая «Волга» сделалась темно-серой от пыли. И еще: с правой стороны под днище машины были подложены деревянные чурбаны, на каких рубят дрова. Колеса на машине отсутствовали.

– В чем проблема? – спросила Джейн, хотя понимала, что случилось едва ли не худшее из того, что могло случиться. – Где хозяева?

– Хозяев нет. Съехали под утро. Но предварительно обчистили машину. Вскрыли багажник и забрали все, что там было. Рюкзаки с едой, ваши вещи, охотничий карабин… Взяли даже запасное колесо да еще три отвинтили. Доберутся до трассы – продадут. Одно колесо не тронули – на нем гайки с секретом.

– Хоть что-нибудь нам оставили? – вздохнула Джейн.

– Пару канистр с питьевой водой, видно, для них в арбе места не хватило. Еще пистолет и две обоймы. Ствол я спрятал в салоне под сиденьем, так спрятал, что никто не найдет. Немного денег – тоже из моей заначки в салоне. И пять пачек сигарет в бардачке завалялись. Слава всевышнему, документы целы, потому что ночью я штанов не снимал.

– Значит, мы никуда не едем?

– На одном колесе я ездить не умею, – кивнул Садыков. – Черт, нарвались на воров… Одно утешение, что нам сонным головы не отрезали и мы живыми проснулись.

– Но вы же сказали, что знаете этого человека. И вдруг такое…

– Я знал человека, знатного чабана, который жил в этом доме. А этого вчера первый раз увидел. Он назвался братом моего знакомого, сказал, если хочешь – переночуй, я и согласился.

– Ну а где же тогда ваш знатный чабан?

– Может, прирезали его да схоронили на заднем дворе, откуда я знаю? Тут народ такой – бедовый, только и смотрят, кого бы обворовать или грохнуть…

Покопавшись в салоне автомобиля, Джейн достала дорожный атлас, минут десять определяла, где они находятся, где Ташкент, а где недостроенная фабрика. Вроде бы выходило, что дорога к фабрике раза в три ближе обратной дороги в город. Грубо говоря, до цели – километров сорок. Она закрыла атлас, присела на камень и вопросительно посмотрела на Садыкова.

– Нет, нет и нет! – ответил Садыков на ее немой вопрос. – Если я брошу тут машину, от нее ничего не останется. «Волга» стоит баксов пятьсот, а то и тысячу. Кроме того, путь неблизкий. И опасный. В предгорьях и на равнине попадаются вооруженные бандиты. И умирать за жалкие копейки, что мне платят, не хочется.

– Успокойтесь, Рахат. Давайте так: я даю вам пятьсот баксов за эту рухлядь, ну вашу «Волгу», и плачу сто долларов в день. Такие условия вас устраивают?

– Устраивают, – не задумываясь, ответил Садыков. – Если платишь наликом. Никаких там расписок и прочей муры.

Джейн сняла ветровку, вывернув ее наизнанку, надорвала подкладку. Вытащила из-под нее скрученные в трубочку и перехваченные резинкой деньги.

– Вот возьмите. Пять сотен за «Волгу», две сотни – аванс за работу. К концу месяца вы станете, по здешним меркам, обеспеченным человеком.

– Если не подохну.

– Перестаньте хныкать, вы не девица из пансиона! А теперь отправляйтесь в аул, узнайте, можно ли здесь купить другую машину.

Хозяин адвокатской фирмы Полозов с чувством потряс ладонь Димы, усадил его за стол для посетителей, сам сел напротив, словно хотел подчеркнуть, что он человек широких либеральных взглядов и нос не задирает.

– В отпуск собрался? И куда, интересно?

– На Канары, может быть. – Радченко окончательно понял, что никуда не едет и не летит, а придется ему все лето глотать московскую пыль. – Жена на Канарах не была…

– Если не была, тогда объясни ей, что там делать нечего – просто паршивая дорогущая помойка с красивым названием, – махнул рукой Полозов, – маленький каменистый островок на задворках Европы. На прошлые майские праздники поехал туда с одной подругой… Больше туда ни ногой. – Юрий Семенович повертел в руках большой почтовый конверт, в который были вложены несколько страниц убористого текста. – Короче, услуга за услугу. Я избавлю тебя от мучения под названием Канары, а ты разберешься с одним делом. – Увидев, как вытянулось лицо подчиненного, он продолжил скучным голосом: – Для тебя это так… семечки. Уже слышал про американку, которой наша доблестная полиция может пришить обвинение в убийстве? И хорошо. И отлично. Значит, мне не придется все объяснять с самого начала.

– Хорошо, – повторил Радченко и подумал, что на самом деле все так плохо, что хуже некуда.

– Кстати, кто именно рассказал эту историю?

– Все на уровне слухов. Но одно я усвоил: эта дамочка, то есть аудиторская фирма «Хьюз и Голдсмит», на которую Джейн работает, заключила договор с нашей конторой. По договору мы обязаны следить за тем, чтобы на американцев пылинка не упала. Комплексное обслуживание. Поддержка бизнеса и всякое такое. Кроме того, мы обязаны вытаскивать их из разных переделок, в том числе криминальных, если таковые случатся. Но моя специализация – уголовное право, а клиентура – частные индивидуумы, а не иностранные организации.

– Тут я решаю, кто чем занимается, – в голосе Полозова прозвучали нотки раздражения. – Послушай, Дима. Парни, чей интеллектуальный коэффициент на двадцать баллов ниже твоего, – уже заслуженные адвокаты, их гонорары зашкаливают, а ты до сих пор перебиваешься с хлеба на водку. А все потому, что высказываешься в то время, когда лучше промолчать, и молчишь, когда надо сказать. Дело этой американки – твой звездный билет. Вытащишь ее из паршивой истории – станешь партнером фирмы со всеми вытекающими. Оклад, надбавки, а главное – статус. Положение в обществе – это, друг мой, не последнее дерьмо. Тебе ведь тридцать пять?

– Было. В прошлом году.

– Я же говорю – пора расти. – Полозов позволил себе улыбку. – Нужно громкое дело, на котором можно подняться, и тогда сам тебя порекомендую, в ином случае меня не поймут. – Он вытащил из конверта несколько цветных фотографий размером с книжную страничку. На них – женщина лет тридцати. Каштановые волосы до плеч, синие глаза смотрят в объектив с легким удивлением, прямой короткий нос, чувственные губы. – Симпатичная девочка, эта Джейн. Она уже успела овдоветь, есть ребенок. Говорят, чистый ангелочек. Впрочем, насколько я знаю, так говорят обо всех детях. Опытная, обольстительная. Я бы за такой – в огонь и в воду. Но годы берут свое. А у тебя есть хороший шанс. Жене ничего не рассказывай, иначе… Впрочем, сам знаешь, как вести себя в таких случаях.

– В каких случаях? – удивился Радченко.

– Ну, в случаях измены… Я сам пережил два развода.

– Я жене не изменяю, – покачал головой Радченко, – и не собираюсь этого делать.