Дьявол не любит ждать - Себастьян Фолкс Страница 9

— Спасибо, Джеймс, лучше не бывает.

Судя по внешнему виду секретарши, это была правда. На мисс Манипенни был строгий костюм в мелкую, едва заметную черно-белую клетку, белая блузка с синей эмалевой брошью у воротника, но даже в этих доспехах она светилась почти девчоночьей радостью, и легкий румянец играл у нее на щеках.

Бонд качнул головой в сторону двери:

— А как старик?

В ответ мисс Манипенни чуть скривила губы и закатила глаза:

— Если честно, Джеймс, то у него, похоже, опять крыша поехала. Знаете, на чем его теперь заклинило?..

Она поманила Бонда пальцем, чтобы он пригнулся поближе. Когда тот наклонил голову, она зашептала ему на ухо. Бонд чувствовал прикосновение ее губ к своей коже.

— Йога! — в полный голос воскликнул Бонд. — Да на кой черт!..

Манипенни рассмеялась и поднесла палец к губам.

— Неужели весь мир свихнулся, пока меня не было?

— Успокойтесь, Джеймс, и лучше расскажите, что в этой симпатичной красной сумочке, которую вы принесли.

— Это шоколад, — сказал Бонд. — М. попросил привезти ему из Рима несколько плиток. — Он показал ей «Perugian Baci» в серебристо-синей обертке.

— А вы знаете, Джеймс, что по-итальянски означает слово baci? Это значит «поцелуи».

— Надеюсь, это подарок для его жены.

— Джеймс, ах вы…

— Ш-ш-ш…

Она не успела высказать свое возмущение, поскольку тяжелая ореховая дверь внезапно бесшумно распахнулась и перед ними на пороге своего логова предстал М. Склонив голову набок, он окинул взглядом приемную.

— Входите, Ноль-Ноль-Семь, — проговорил он. — Рад снова вас видеть.

— Благодарю вас, сэр.

Бонд прошел в кабинет босса, развернувшись на пороге, чтобы прикрыть за собой дверь и, главное, успеть послать мисс Манипенни воздушный поцелуй.

Бонд сел в кресло напротив письменного стола М. Тот тем временем занялся любимым делом — раскуриванием трубки. Спички ломались и гасли одна за другой; наконец, изведя почти целый коробок, он добился того, что трубка задымила должным образом. За это время М. успел перекинуться с Бондом несколькими фразами по поводу столь неожиданно прерванного отпуска. Потом он пристально поглядел в окно, чем напомнил Бонду старого моряка, высмотревшего где-то в районе Риджентс-парка вражеский флот. Наконец М. резко повернулся к нему лицом:

— Я очень рассчитываю на вашу помощь в одном деле, Ноль-Ноль-Семь. Все детали мне и самому пока неясны, но опыт подсказывает, что речь идет о чем-то крупном. Даже очень крупном. Вы слышали о докторе Джулиусе Горнере?

— Надеюсь, вы не отправите меня к очередному врачу, сэр? — поинтересовался Бонд. — Я полагал, что вполне удовлетворил ваше желание привести меня в божеский вид…

— Нет-нет, это ученая степень. Он получил ее в Сорбонне, насколько я знаю. Впрочем, доктор Горнер имеет также дипломы Оксфорда и Вильнюсского университета в Литве — это, между прочим, старейший университет Восточной Европы. В Оксфорде он стал бакалавром, сдав экзамены по так называемым трем китам гуманитарных наук: в наше время это политология, философия и экономика. Не переживайте, я сам недавно узнал. Так вот, вскоре после этого он совершенно неожиданно переключился на химию и написал магистерскую диссертацию.

— Ясно: в каждой бочке затычка, — прокомментировал Бонд.

М. прокашлялся:

— Я бы сказал, на все руки мастер. Обучением разным наукам в разных университетах его биография не исчерпывается. По этой части могу добавить только одно: насколько нам известно, учеба где бы то ни было чему бы то ни было давалась ему легко. Еще до достижения призывного возраста он записался добровольцем в армию и отличился тем, что успел повоевать по обе стороны фронта: сначала на стороне нацистов, а затем, после Сталинграда, — на стороне русских. Такое случалось с некоторыми жителями прибалтийских государств, которые, как вы знаете, были оккупированы поочередно обеими воюющими странами, и население соответственно призывали то под одни, то под другие знамена. Случай Горнера отличается от прочих тем, что он, похоже, выбирал, за кого воевать, самостоятельно, по собственной воле, исходя из того, кого считал более вероятным победителем.

— Настоящий солдат удачи, — заметил Бонд.

Рассказ босса становился все интереснее.

— Да уж. Но его подлинная страсть — это бизнес. Он даже проучился один год в Гарвардской высшей школе бизнеса, но бросил учебу, потому что она недостаточно мотивировала его к деловой активности. Начинал он с маленькой фармацевтической фирмы в Эстонии, а через некоторое время уже открыл свою фабрику под Парижем. На первый взгляд это может показаться странным: зачем иметь одновременно офис в Париже и маленькую лабораторию в Эстонии? Но во всем, что касается доктора Горнера, нужно быть готовым к любым неожиданностям.

— А что за лекарства он выпускает? — спросил Бонд.

— Анальгетики. То есть болеутоляющие. Кроме того, в докладах, опубликованных его лабораторией, идет речь о том, что со временем они надеются разработать препараты для лечения ряда неврологических заболеваний, таких как болезнь Паркинсона, рассеянный склероз и тому подобное. Сами понимаете, на этом рынке он столкнулся с очень крупными игроками — «Пфицер», «Джонсон энд Джонсон» и другими гигантами. Некоторые из них существуют еще с прошлого века. Но доктора Горнера это не обескуражило. Сочетание промышленного шпионажа, снижения внутренних расходов и агрессивного маркетинга обеспечило ему широкое присутствие на рынке. А в один прекрасный день он открыл для себя мак.

— Мак? — недоуменно спросил Бонд, успев подумать, не повлияла ли йога на мыслительные способности М.

Быть может, оставшись один в кабинете, босс часами стоит на голове… Впрочем, представить себе М. в позе лотоса Бонду было еще труднее.

— Это источник сырья для опиатов — целого класса лекарств наркотического действия, которые широко используются в медицинских учреждениях для обезболивания. Да о чем я вам рассказываю: каждый наш пехотинец имеет морфин в своей аптечке. Если человеку оторвало взрывом полноги, требуется очень мощное и быстродействующее средство. Что касается героина, то он был впервые представлен на рынке немецкой компанией «Байер» в качестве лекарства от кашля. В дальнейшем, когда общество столкнулось с тяжелыми последствиями привыкания к этим препаратам, законодательство, регулирующее их производство и оборот, стало гораздо более жестким. На сегодняшний день помимо легальной торговли производными опия для медицинских целей существует и огромный теневой оборот.

— И чем же конкретно занимается интересующая нас персона?

— Разумеется, легальным бизнесом. Но мы подозреваем его и в нелегальной торговле, причем в очень больших объемах. Однако нам нужно узнать о нем больше, гораздо больше.

— Так вот зачем я понадобился?