Первая версия - Фридрих Незнанский Страница 9

— Что-то уж очень странные у тебя литературные ассоциации, Сережа. Конан Дойла любить не вредно, но в наше время он, к сожалению, не подмога. К тому же здесь вовсе не восковой манекен. Да вдобавок, с тех пор как перестройка обернулась перестрелкой, из окна в окно, да через улицу стреляют чуть ли не каждый день. Давай-ка займемся делом.

В углу гостиной, возле белых книжных полок, стоял высокий господин в тонких очках. Этому человеку слово «господин» соответствовало как нельзя лучше. Капитан Степанцов шепнул мне на ухо, что это представитель американского посольства.

Познания моего стажера в английском были вполне достаточны, чтобы использовать его как переводчика. Но я рискнул обратиться к американцу сам:

— Извините, вы говорите по-русски?

— Да, говорю. — Американец инстинктивно улыбнулся.

— Следователь по особо важным делам Прокуратуры Российской Федерации Александр Борисович Турецкий.

— Стивен Броуди, сотрудник посольства США, — представился американец и протянул мне глянцевую визитную карточку, которую я автоматически положил в карман пиджака, а про себя подумал: уж очень похоже, что он сотрудник не только посольства. С другой стороны, не атташе же по сельскому хозяйству должен в таких случаях с российскими властями общаться. — Я готов ответить на любые ваши вопросы, господин Турецкий.

— Вопросы я задам позже, если позволите.

Американец радушно развел руками, будто всю

свою жизнь только и мечтал отвечать на вопросы русского следователя.

— Пока у меня к вам просьба. Я хотел бы взглянуть на бумаги... покойного.

— Делайте все, что найдете нужным, господин

Турецкий. Ваши коллеги из контрразведки были менее щепетильны. Мы крайне заинтересованы в скорейшем расследовании этого инцидента.

— Спасибо, — сказал я. И где это он так намастырился по-русски шпарить?

— Русский язык я учил в Московском университете, если это вас интересует. — Броуди будто угадал мою нехитрую мысль.

— Это, конечно, интересно, но не входит в круг вопросов, которые я обязан вам задать.

— Я просто посчитал, что если ваши коллеги, контрразведчики, этим вопросом пристально интересовались, то и для вас он будет иметь значение.

— Может быть, и будет, — выдавил я из себя улыбку.

Уж очень говорлив этот американец.

Огромная и непривычно обустроенная квартира тем не менее представляла собой жилище холостяка, правда очень аккуратного. Однако это было только самое первое впечатление. После осмотра спальни стало ясно, что женщины, точнее, видимо, все-таки одна и та же женщина присутствовала здесь если не постоянно, то достаточно регулярно.

Совсем не мужской гребешок с запутавшимися длинными русыми волосами, косметика и флакончики духов, изящные коробочки с кремами и всякими женскими притираниями. В одной из ванных комнат висело два халата — полосатый мужской и пушистый розовый женский. Не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что у погибшего американца была постоянная подруга.

В кабинете на рабочем столе стоял небольшой компьютер в виде плоской пластмассовой коробочки. Увидев его, мой стажер аж сделал стойку, как хорошая гончая:

— Эта коробочка, между прочим, стоит тысяч пять долларов. Так, модем подключен. Может, стоит посмотреть список его постоянных абонентов?

— Давай, давай. — Оставив Ломанова объясняться с компьютером, я стал перебирать немногочисленные бумаги на столе.

Большинство из них было просто чистыми бланками с шапкой Фонда Самюэля Спира. Как раз сегодня что-то о нем по телевизору говорили...

О! А это что за две птички на фотографии? Улыбаются, будто под завязку счастьем переполнены. Справа — американский президент, уж его-то все мы знаем в лицо, хоть и не наш. А слева — жизнерадостный, на полголовы выше Клинтона мужик, немолодой, но очень бодрый. И лицо вроде знакомое.

— Сережа! Глянь, пожалуйста, что это тут на фотографии написано, а то почерк никак не разберу. — Я протянул Ломанову фотографию, бережно вправленную в дубовую рамочку, видимо покойному она была дорога.

— «Дэвиду Ричмонду — Норман Кларк с наилучшими пожеланиями. Июнь 1994 года». Солидная фигура был этот Кларк. Интересно, что же с ним все-таки произошло?

— А что с ним должно было произойти?

— Да вы, Александр Борисович, сегодняшних газет еще не читали? Во всех газетах об этом есть.

Слушай, слушай, вспомнил — в утренних новостях об этом было. Того и гляди — одно с другим свяжется. Если еще не связалось. Ладно, об этом на досуге. Записных книжек не видно?

— Зачэм запысные кныжки? — почему-то с идиотским грузинским акцентом сказал Сережа. — Вот же машина, все в ней. Я сейчас скину всю информацию.

Сережа достал из кармана дискету, вставил в прорезь компьютера, пошуровал кнопками:

— Готово.

На обратном пути дядя Степа, видя наши кислые физиономии, подбодрил нас новой порцией своего неистощимого юмора:

— Сидят две старые девы на лавочке и наблюдают за курицей. А курица спасается от петуха. Сделав три круга, курица попадает под машину. Одна из дев произносит с пафосом: она предпочла смерть.

На сей раз мы лишь улыбнулись, да и то больше из вежливости.

— Сережа, ты займись телефонами этого американца, узнай, кто есть кто. Свяжись с Романовой и Грязновым, пусть займутся свидетелями. Капитан Степанцов — парень, конечно, хороший, но людей может раньше времени напугать. Да, и собери мне что сможешь по Кларку. На всякий случай...

Хитрый маленький Турецкий внутри меня ликовал, предчувствуя морские купания.