Угрюмый город - Фридрих Незнанский Страница 9

— После того как вас Олег обогнал, проезжали мимо встречные машины или попутные? — спросил Денис. — Вспомните, постарайтесь!

— Точно! Следователь меня тоже спрашивал! Нет, не обгонял никто, и встречных не было.

— Ладно, — Денис нетерпеливо посмотрел на часы: чуть больше часа до футбола, — покажите, где мотоцикл лежал.

На трассе отыскать следы аварии тоже не удалось. Горюнов показал примерно: пару метров туда, пару метров сюда, но дорога вся была в мелких выбоинах, а ограждение — щербатое от рождения — в шрамах от летящих из-под колес камней.

Получалось, что Олег, не вписавшись в поворот в самом его начале, ударился о бетонную плиту и вылетел в кювет, а мотоцикл, отразившись от стенки, кувыркался по дороге еще с полсотни метров. То есть либо Олега кто-то догнал и ударил сзади — но Горюнов уверяет, что после Олега никто его не обгонял, — либо Олег, вместо того чтобы наклониться к центру поворота, каким-то неестественным образом перегнулся в другую сторону, иначе, даже ударившись об ограждение, он покатился бы по дороге.

История действительно странная. И мотоцикл надо обязательно осмотреть.

— Фамилии следователя и эксперта, который мотоцикл осматривал, не запомнили?

— Они мне не представлялись, — обиженно засопел Горюнов.

— А как выглядели, хотя бы помните?

— Обыкновенно выглядели. Следователь такой постарше, с радикулитом наверное, спина у него не гнулась… Больше ничего про него не помню. А эксперт — тот помоложе: тридцать пять в лучшем случае, крепенький такой, кряжистый, курчавый, залысины еще большие и вообще лицо такое бурятское или монгольское — со скулами такими….

Вечер того же дня

К гостинице Денис подъехал, когда было уже без десяти семь. Стремительно загнал джип на стоянку и рысцой, рысцой — ко входу. Обильный обед, которым накормили родители Игоря, от прогулок на свежем воздухе и лазаний по насыпям давно растрясся, отчаянно хотелось чего-нибудь пожевать, но на поход в ресторан времени уже не оставалось. А на крыльце дорогу ему преградила женщина, а может, девушка, он даже не разглядел толком, смотрел под ноги — торопился. Столкнулись у самых дверей. Он шаг вправо, и она шаг вправо, он — влево, и она туда же. Раза три так переступив, Денис решительно ее отодвинул и, буркнув извинения, рванулся наконец внутрь. Но она вдруг схватила его за рукав:

— Простите, это не вы из Москвы сегодня приехали?..

— Я, — Денис хотел все-таки пройти мимо, но, подняв глаза, сообразил: хорошо, что не прошел. И дело было даже не в девушке, довольно хорошенькой: лет двадцати пяти, не больше, темноволосой, с миндалевидными, очень темными глазами, настолько темными, что практически не было видно зрачков. На ней были светло-голубые обтягивающие брюки и того же цвета обтягивающий короткий свитерок, между свитером и брюками оставалась еще узенькая полоска смуглого подтянутого живота… но все это он заметил буквально краем глаза, просто по привычке не пропускать детали. Главное внимание Дениса было приковано к дальнему углу здания. Тому, за которым сегодня утром курочили белую «Волгу».

Он был почти уверен, что секунду назад видел до боли знакомую фигуру, удалившуюся за этот самый угол в сопровождении двух совершенно незнакомых фигур. Почти уверен, но все-таки не до конца.

— Я на минутку, — бросил он девушке и, забыв о футболе, бегом скатился с крыльца.

Девушка последовала за ним, он слышал, как стучат по асфальту каблуки ее туфель, но оборачиваться и тратить время на дополнительные объяснения не стал.

За углом никого не оказалось, Денис пробежал еще несколько метров, снова свернул и очутился в довольно тесном дворике: котельная с высоченной красной трубой, загородка из проволочной сетки, штабель пустых деревянных ящиков, какие-то ржавые контейнеры, мусорные баки, обшарпанный фургон ГАЗ-53 на кирпичах вместо двух передних колес и на первый взгляд ни одной живой души. Но, прислушавшись, Денис различил обрывки разговора, долетавшие откуда-то из-за контейнеров. Слов было не разобрать, потом послышалась какая-то возня и звук нескольких тупых ударов, кто-то вскрикнул. Переложив пистолет из наплечной кобуры в карман куртки, Денис двинулся в сторону беседовавших.

Он не ошибся: одним из троих в темном, разящем общественным туалетом углу был Щербак. Согнувшись пополам и схватившись руками за живот, он судорожно глотал ртом воздух. Лицом к нему и, соответственно, спиной к Денису стояли двое: оба в джинсах и джинсовых рубашках, с крепкими, коротко стриженными затылками, довольно широкими плечами, однако задницы у злодеев тоже были ничего себе — немногим уже плеч. Гаишники, что ли, хмыкнул про себя Денис.

Один в левой руке держал сигарету, а правую лениво и расслабленно встряхивал. Очевидно, именно он только что съездил Николаю под дых. Второй, чуть наклонившись вперед, хриплым баском назидательно отчитывал Щербака:

— Мы же говорили тебе. Говорили? Говорили. Ты не слушаешь. Не слушаешь?

— Не слушает, — поддакнул тот, что с сигаретой.

— Скажи спасибо, что мы такие добрые, — продолжал первый. — Мы тебе еще раз повторяем: сваливай, откуда приехал…

Денис медленно, стараясь не наступать на валявшиеся в изобилии под ногами бумажки и битые стекла, подошел ближе. Заметив его, Николай, продолжая жалобно поскуливать, хитро подмигнул и незаметно указал пальцем на левого. Денис все понял: ему — правый, тот, что так проникновенно читал наставления.

— Эй, мужики, — крикнул Денис, — закурить не будет?

Оба амбала как по команде повернулись к нему. Не дожидаясь, пока они сориентируются, Денис врезал «своему» по зубам левой. Амбал хрюкнул, на губах мгновенно выступила кровавая пена. Это был, видимо, тот самый тип, который утром уговаривал Щербака убраться из города — сто восемьдесят сантиметров, сто — сто десять килограммов, широкоплечий, ноги кривые, короткие, шея толстая, лицо круглое, подбородок скошенный, лоб низкий, глаза мутные, голубоватые, губы толстые, стрижка короткая. От удара он качнулся, неловко отступил к стенке и, отразившись от нее как мячик, прыгнул на Дениса с занесенным для удара кулаком. Денис встретил его прямым в челюсть и тут же, не отпуская, добавил ладонями по ушам. Амбал взвыл. В это время Николай, не мудрствуя лукаво, пнул «своего» ботинком в жирную задницу. Тот шлепнулся на колени, но поскольку одна рука была занята сигаретой, а второй он по инерции продолжал трясти, то, не удержавшись, он пропахал подбородком метра полтора асфальта, и так и остался лежать.

— Ой, берегитесь! — раздалось сзади. Кричала девушка.

Денис, отшвырнув поверженного противника, обернулся и увидел еще как минимум четверых в джинсе, девушку, которой на шею опускается резиновая дубинка, и приличных размеров кулак, врезающийся ему в лоб.

На несколько секунд он отключился, а когда пришел в себя, Щербак в порванной куртке и с висящей лохмотьями штаниной отмахивался от двоих, третий — самый тощий, с длинными, жирными, стянутыми в хвост на затылке волосами — поднимал несчастного с расквашенным подбородком, а последний из вновь появившихся объяснялся с Рыбалко, показавшимся со служебного входа. Денис потряс головой, разгоняя туман, все еще висевший перед глазами, и бросился на выручку Николаю. Тот, что с хвостиком, оставил товарища и попытался обхватить Дениса руками. Как боец он был гораздо серьезнее, чем предыдущий противник. Ему почти удалось сделать захват. В последний момент Денис вывернулся, провел быструю серию ударов в корпус, два слева в челюсть. Однако «хвостатый» даже с места не сдвинулся, стоял и ухмылялся, ожидая, пока Денис выдохнется, только руки чуть приподнял, защищая лицо.