Любовь под опекой - Ева Финова Страница 9

В ресторане исключительно для местных было не протолкнуться. Для того чтобы большее количество людей смогло насладиться кулинарными шедеврами в данном заведении, хозяин, видимо, решил позаимствовать у фастфудов идею с высокими барками и стоячими местами да узенькими табуретами, которых на всех не хватало. Но в центре же помещения, украшенного разве что побеленными стенами, словно закатанными в покрашенный бугристый бетон, располагались полноценные прямоугольные столы из темного дерева, кстати, уже изрядно поцарапанные и потертые по углам. И все были заняты.

— В случае с подобными заведениями для местных, если хочешь узнать, где вкуснее кормят, — наставлял меня Дилан на ухо. Он толкал меня вперед, чтобы мы оба протиснулись к барной стойке, сделать заказ. — То в первую очередь посмотри на мебель. Чем больше потертостей и царапин на столешницах и дыр на линолеуме или сколов на плитке пола, тем, значит, кормят лучше. 

— В питейных заведениях, барах без претензий на высокую кухню, мебель тоже многострадальная из-за частых драк, но там вряд ли есть нормальный повар, — не согласилась я.

— В питейных заведениях свет всегда будет более приглушенный, чем в местной столовой, чтобы не напрягать зрение уставшего человека, заглянувшего расслабиться за бокальчиком спиртного, а может быть и кружечкой. А заодно, чтобы позволить клиенту сильнее раскрепоститься, заказать больше чем планировал, а значит расстаться с еще большей суммой.

— В смысле, когда не видишь, сколько бутылок уже успел опрокинуть в себя, сидя в темноте, позволяешь себе выпить больше? — удивилась я. Конечно, об алкоголе я даже не мечтала с моей прежней работой. Да и не тянуло меня вовсе, но подобная тема, как-то за всю жизнь ни разу на ум не приходила.

— И это тоже, конечно. Но не только. В темноте люди не боятся показаться пьяными в стельку другим посетителям, это основной принцип маркетинга питейных заведений. Поэтому я никогда не ужинаю в ресторанах, в которых темно или освещение приглушенное. Кто знает, что еще кроме алкоголя начнут предлагать, когда ты выпьешь пару бокалов. Мне же, как публичному лицу, нужно следить за репутацией.

— А-а-а, — я наконец начала понимать причину нашего разговора. Сейчас он еще через несколько предложений начнет жаловаться на свою работу. Да он явно дипломат по призванию, если так ловко переводит разговор на нужную тему.

Но нет, мы попросту добрались до витрины с кассами. Дилан замолчал. А я встретилась взглядом с картой-меню на французском языке. Хороша же я, приехала учиться. Сейчас только поняла, что даже не знаю их алфавита. Вокруг нас, у барной стойки, стоял гвалт множества голосов. Неудобно было просить помощи у дипломата, иначе пришлось бы кричать. Но на моё счастье, мужчина понял о затруднении и, подняв голову повыше, чтобы подбородком выглянуть из-за меню, сделал заказ сам, на французском.

Я все это время склонялась к картинкам и разглядывала их голодным взглядом. Хоть и на фотопечати явно поскупились, четкости не хватало, но выглядели блюда действительно вкусно. И не потому, что на тарелке ингридиенты красочно выложены на бутафорских зеленых листьях салата да украшенны красными кружочками помидоров, натертых воском для блеска. Нет. А потому, что, например, в миске виднелись створы мидий, осьминоги, креветки и еще какая-то белая рыба, но не так, чтобы только для виду. Рыбный суп выглядел очень реалистично (рыба разварена, ракушки разных размеров, креветка наполовину скрывалась в темном бульоне), но главное, казалось, что это безумно вкусно!