Убийство с гарантией - Анна Зимова Страница 9

— От души — бери, — сказал Миша.

— Он сладкого не ест, — ввернул Мишин приспешник, — вышло же постановление, — всем, кто легче сорока пяти килограмм, будет амнистия.

Они смеялись долго и смачно, в их миропредставлении это была просто великолепная шутка. А он был рад неожиданно подаренному ему общению и даже немножко горд — поговорил вот так запросто с уважаемыми людьми и даже был им полезен. Да что там — он просто перекинулся словечком хоть с кем-то. Он так давно ни с кем не разговаривал. Улыбаясь (наверняка глупо), снова сел писать. У него спросили: «Тоже письмо?» — и он ответил: «Нет, пишу роман». — «Писатель, значит», — покивал Миша и, конечно же, спросил то, что спрашивает почти каждый придурок, когда узнает, что общается с писателем: «А про меня напишешь?» Он тогда еще Мишу недооценивал, не знал, что историй Миша ему подкинет ой сколько. Подумал только: как это Миша успел не только подцепить бабу за те месяцы, пока был на свободе, но и так ее к себе привязать, что диктует теперь, как ей себя вести?

Вечером к нему пришли гости. Миша и еще двое из неработающего отряда, имен которых он не знал (Миша всегда ходил только с компанией), принесли цейлонский чай и сдобу. Теперь Миша был мрачен. И попросил написать еще одно письмо.

— В общем, Писатель, — сказал Миша, — постарайтесь еще, пожалуйста. Она должна меня простить. Напишите ей как-нибудь… объясните, что я был не прав. Только не пишите прямо — «не прав», а как-нибудь в обход, красиво. Что я вроде как извиняюсь. Но надо так сказать, чтобы ее проняло, понимаете? Чтобы прямо до слез ей жалко меня стало».

— Так разве то письмо вас не устроило? — осторожно поинтересовался он (и джем-то уже съеден). — Вы же, кажется, говорили, что оно вполне… м-м-м… четкое…

И тут Миша его огорошил.

— То была Катя, — сказал он, как маленькому, — а это Алена.

Странные вещи тут творятся.

— А Алена — это, простите, кто? — Он понял, что перегнул, лишних вопросов тут не любят, и поправился: — Я просто хочу лучше понимать, кому мы пишем.

— Это жена моя.

Он к тому времени научился уже сохранять невозмутимое выражение лица, но сейчас, кажется, оно вышло из-под контроля. Мишина личная жизнь оказалась настолько бурной, что оставалось только завидовать. Свою супругу он нашел на сайте знакомств. Миша и фотографию ее показал в телефоне — щекастая женщина с богатыми волосами и носом-пуговкой. Миша написал про себя в анкете, что он «спокойный, добрый мужчина ростом 195 сантиметров, и с верой в то, что, несмотря ни на что, еще встретит свою любовь и создаст семью». Что он «много выстрадавшая одинокая душа, готовая раскрыться, как цветок, под лучами любви и ласки». В графе «недостатки» он указал скромно «нахожусь в местах л/с». Алена не смутилась тяжестью преступления и тем, что суженый еще долго будет за решеткой, и стала с Мишей переписываться. Сначала они просто болтали, потом она согласилась приехать к нему на свидание, на котором Миша с ходу сделал ей предложение. Алена собрала документы и переслала их начальнику тюрьмы, чтобы их подписал и Миша, купила платье и оплатила церемонию. Они зарегистрировались прямо здесь (на свадебном фото Миша был в пиджаке, но объяснил, что под ним были тренировочные штаны, на фото все равно не видно). Он слушал и понимал, что Миша-то не влюбленный дурачок. Просто теперь Мише, как женатому человеку, полагаются длительные свидания.

Но во время последней семейной встречи случилась неприятность: Алена обнаружила в карте Мишиных посещений контакты Кати — та приезжала неделей ранее. Катя тоже была найдена на сайте знакомств. В общем, Алена устроила скандал, грозит разводом и посылку Мише на день рождения не прислала, но Миша очень хочет вернуть жену и готов даже, «если что», пожертвовать отношениями с Катей. А «человечек», который хорошо строчил письма, добавил он, как назло, недавно откинулся. «Сформулируйте мне пару мыслей, чтобы она поняла, что Катя — это так…» — Миша изобразил неопределенно-пренебрежительный жест, хотя из его письма к любовнице следовало, что сохранить отношения он планирует с обеими.

Старательно делая вид, что все, что рассказал Миша, в порядке вещей, он отработал подношения. Миша настаивал на фразе «давай зажжем огонь любви по-новому», которую где-то слышал. Но они написали просто: «Оступился, с ума схожу от раскаяния и жду хоть какого-нибудь знака, из-за которого пойму, что мне стоит жить дальше» — и т. п.

Он пытался пропихнуть свой роман в издательства, но везде получил суровый отлуп. А колония сразу признала его литературный талант и дала ему лестную (с любой стороны) кличку Писатель ^[6].

Популярность на зоне… Она не обрушивается, не накрывает с головой. Но если уж просочится, так везде. Миша рекомендовал его другим «клиентам», оказалось, бездельники из нерабочего отряда любят погонять в любовь с заохами, а с грамотой у них у всех туго, приходится пользоваться навязшими уже в зубах, бог знает кем и когда сделанными шаблонами.

Он сочинял письма на любой вкус. «Влюбленные». «Умные». «Женам». «Любовницам». Особенно востребованы были тексты «покаянные», которые должны были убедить адресата, что заключенный раскаивается в содеянном и ни за что не ступит снова на скользкую дорожку, что он ждет не дождется жизни, наполненной семейными радостями и честным трудом. Некоторые зэки, клявшиеся в этом женщинам, были покрыты татуировками так густо, что с лупой нужно было искать чистое местечко, но женщины им отвечали. Взамен просители гнали ему сигареты, брагу, шоколад, чай, кофе, сахар. Никчемному документу «Письмо любимой женьщине» суждено было кардинально изменить его положение.

Если можно так сказать, на зону ему повезло попасть, когда в ней уже начался телефонный бум, когда она перестала быть абсолютно непроницаемой. Никуда не делись вонючие бараки, решетки на окнах, дежурные по периметру глухой стены, заборы с колючей проволокой поверху. Но в тюрьме процветала любовь, которая, как известно, преград не знает. Зэки дорвались до социальных сетей и сайтов знакомств и писали сообщения во все концы страны. Не нужно думать, что все, кто пишет с зоны незнакомым женщинам, движимы исключительно корыстным интересом. Многим просто интересно поболтать. У Миши были заочницы и для души.

Он тоже зарегистрировался на сайте.

Они работали сообща с одного аккаунта и размещали на сайте знакомств обобщенные анкеты. Создавали собирательный образ «симпатичного мужика, временно находящегося в трудном положении». Статья у мужика несерьезная, срок небольшой, скоро на свободу. Мужику хочется любить и быть любимым, и, разумеется, он раскаивается в содеянном. Женщин, клюнувших на призыв, делили между собой, иногда просто разыгрывали в карты. И тюкали каждый свою, тюкали, тюкали своей любовью. Лили бесконечные признания. Потом уже, когда избранница выказывала интерес, можно было сказать ей: «Я должен признаться. Меня зовут не Леонид, а Андрей. Сама понимаешь, я в таком положении, что не могу раскрывать свое подлинное имя и фотографии. Мы познакомились при печальных обстоятельствах. Но нас ведь сразу потянуло друг к другу. Ты мне и правда очень понравилась, и я хочу начать общаться с тобой с чистого листа». Неприятную правду прибереги на потом, когда женщина уже прикипит, ей по фигу будет, убийца ты, бандит или вымогатель. Когда она захочет тебя, она закроет глаза и не на такое.