Рыжий кот в темной комнате - Наталья Александрова Страница 9

Однако на этот раз из квартиры выходила не давешняя подозрительная девица. Женщина была другая, гораздо выше ростом, плотнее и как бы основательнее.

– Рая! – ахнула Надежда. – Надо же, я тебя сразу не узнала! Богатой будешь…

– Уже! – рассмеялась Раиса, а это была она.

– Слушай, ну как изменилась! – восхищенно заговорила Надежда. – Похудела, помолодела, выглядишь прекрасно!

– Спасибо, Надя, – кивнула Раиса и наклонилась, чтобы поднять многочисленные пакеты. – Вот, приехала кое-что забрать, бабушка просила, на память…

Пакеты рассыпались, Надежда принялась помогать Раисе.

– Слушай, может, зайдешь? – спросила она. – Чаю попьем, расскажешь, как жизнь, как детки…

Раиса подняла голову и испытующе на нее поглядела.

В общем, сомнения ее были вполне понятны. Надежда жила в этом доме всего два года, это была квартира ее мужа Сан Саныча, в которой проживал он ранее с семьей своего сына. Сын уже два года работал по контракту в Канаде и собирался контракт продлять, так что Сан Саныч с Надеждой утвердились в квартире надолго. За два года, однако, Раиса с Надеждой сталкивались только у лифта или во дворе и вовсе не были чайно-кофейными подругами.

Теперь Надежда ответила на Раисин взгляд широкой улыбкой и распахнула дверь в свою квартиру:

– Заходи скорее, а то кот выскочит!

– От чая не откажусь, – смущенно сказала Раиса, – все время есть и пить хочу, дети все высасывают. Можно и кофе…

– Ты еще кормишь? – восхитилась Надежда. – Двоих-то? Ну, молодец, прямо мать-героиня! По нашим временам это большая редкость. А сейчас детки с бабушкой?

– С няней, – усмехнулась Раиса, – еще есть шофер, горничная, кухарка и садовник!

– Вот здорово! – Надежда крутилась по кухне и не заметила взгляда Раисы. – Рада за тебя очень!

– Правда?

Что-то в ее тоне показалось Надежде заслуживающим внимания, и она бросила турку, в которой заваривала кофе.

– Конечно! – ответила она. – Тяжело с двумя-то, а тут помощников столько!

– Ох, Надя, пошутила я, – рассмеялась Раиса, – сторож один только живет, да еще женщина из деревни приходит убирать раз в неделю. А дальше мы сами управляемся, зачем чужие в доме?

– Ну и хорошо… – Надежда выставила на стол сыр, крекеры и конфеты. – Тебе кофе-то можно?

– Мне чашку побольше, и молоком разбавь… Ох, Надя, святая ты женщина!

– Да что ты? – удивилась Надежда. – С чего ты взяла?

– Не завистливая, искренняя, всем всегда довольная, сплетни не любишь…

– При чем же тут святость, не понимаю? И кому мне завидовать? У меня все есть…

– Вот я и говорю… – вздохнула Раиса, намазывая крекер мягким сыром. – Ты прости, что я так пошутила. Проверить тебя хотела сдуру. Я, Надя, если честно признаться, соседей очень не люблю… Не дом у нас, а настоящий гадючник.

– Ну, ты преувеличиваешь… – протянула Надежда, – сплетничают, конечно, но ведь все так… Бабушек хлебом не корми – дай за чью-нибудь жизнь попереживать!

– Вот именно, что все! В большом городе хуже, чем в деревне! И злые какие люди… Вот слушай, как милые соседи всю мою жизнь наперекосяк едва не пустили!

– Кофе еще налить?

– Налей, только послабее, а то близнецы мои ночь спать не будут. Вот, значит, вышла я замуж рано, в двадцать лет, мы тогда с мамой жили в пятиэтажке на Охте. Квартирка маленькая, конечно, но все же две комнаты. А муженек мой без квартиры был, в общежитии жил, сам из Белоруссии, тут на стройке работал. Ну, родила я Таньку, живем потихоньку. Проходит время, Таньке уж три года стукнуло. Как пошла она в садик, так, конечно, и начала болеть. И все серьезно – то пневмония, то бронхит. Врачи говорят: надо в Крым ребенка везти. Ну, поехали мы с мамой. Я думаю, поживу недели две, устрою их, а сама вернусь. Оставили, стало быть, Геночку моего одного в пустой квартире на две недели. И что он сделал?

– Догадываюсь, – пробормотала Надежда, – гулять начал.

– Вот именно. Да не просто гулять, а сразу же поселил бабу свою у нас в квартире. Все две недели каждую ночь они вместе! То есть почти не скрывались. То на кухне сидят и занавеску не задернут, то на балконе поздно ночью курят, то утром рано соседка на дежурство идет, а они тут как раз выходят – здрасте!

В общем, возвращаюсь я после отпуска, еще, дура, фруктов накупила, еле тащу, а муж меня с поезда не встретил, с работы его не отпустили, а соседушки дорогие меня уже у порога ждут. И тут в лицах все и рассказали – когда, сколько и даже кто такая баба эта самая. Оказалось – лимитчица, со стройки. Ей-то по барабану все, ей скрывать нечего, а мой Генка полным идиотом оказался. И скотиной.

– Ужас какой! – вставила Надежда, только чтобы что-то сказать.

– Да не ужас, противно просто! – отмахнулась Раиса. – Ну, завели меня соседки, Генка с работы вернулся – я на него с кулаками. Шум у нас, скандал, те же соседи милицию вызвали. В общем, срам один… Потом, как поуспокоилось все, я его и спрашиваю: «Зачем ты это сделал? Тебе, – говорю, – совсем на меня наплевать? Ведь знал же, что соседи мне все тут же расскажут. Ты что, развода хочешь?» «Нет, – отвечает, – не хочу, люблю тебя и дочку. И к теще даже неплохо отношусь». «Так какого же, – говорю, – черта ты сам все поломал? Ну думать же надо хоть немного…» Молчит, в сторону смотрит. Плюнула я и стала в квартире убираться. Так и не вышло у нас никакой жизни. По ночам он ко мне – прости, забудь, а как тут забудешь, если на улицу не выйти? Все за спиной перешептываются да смеются, уже не только двор, а и весь микрорайон в курсе.

– Ну и наплевала бы! – не выдержала Надежда.

– Не смогла, – глухо ответила Раиса. – Что ни сделаю: на кровать лягу, чай пью, волосы расчесываю, – все вижу, как чужая баба по моей квартире расхаживает да моими вещами пользуется.

Короче, мама с Танькой через месяц вернулись, а мы уж на развод подали. Уговаривали меня, мама плакала, отец его приезжал из Белоруссии – не могу, и все! Ушел Генка, из квартиры выписался. Тут как раз мамина тетка умерла, оставила ей комнату в коммуналке, мы эту комнату продали, да и сменялись из той пятиэтажки вот сюда. Ну, дом хороший, все удобства, думаю, начну новую жизнь в новой квартире. Прошло года четыре, появился у нас на работе один такой… С виду симпатичный, вежливый, неженатый. Жил с мамой, всегда аккуратный такой… Ну, как-то мы с ним сблизились. Он в койку сразу не укладывал, не торопил события. В кино меня водил, в кафе, в театр даже… Приятно, в общем, время проводили. Потом отправила я Таньку с бабушкой на каникулы в дом отдыха, стал он ко мне ходить, ночевать только не оставался – мама, говорит, болеет, волнуется очень, когда одна дома. Ну, мне что – я с его мамой не знакома, если по телефону звоню – она всегда вежливо отвечает, я тоже не хамлю, а знакомиться с ней особого желания не изъявляю.

Мои вернулись, труднее стало встречаться, но как-то устраивались. То к приятелю его пойдем, то мне подружка ключи от своей квартиры даст, то мои куда-нибудь уйдут или за город уедут. Маме моей он нравился. «Солидный, – говорит, – такой мужчина, вежливый, с положением – не то что твой Генка, дурак и вертопрах». Ходили вместе куда-то, друзей его я знала, со своими подругами его знакомила. В общем, года полтора мы так проваландались, а с матерью его так и не познакомились. Он первый тот разговор не начинает, а мне тоже ни к чему.