Тайны захолустного городка - Вячеслав Белоусов Страница 9

– Однако снохе помогала, – подал голос Сизов.

– Интересно? – повернулся к старшему оперу Лудонин. – Поделитесь информацией, здесь важна малейшая деталь.

– Сноху Софку Снегирёва привечала, хотя та второй жинкой у её сынка-пьянчуги была и привела в дом двух своих ребятишек от первого брака. Софка вкалывала, как лошадь, и ухаживала за свекровью до последнего дня. Она и в больницу её водила, и по магазинам бегала. Вчерашняя их помывка в бане вместе с ребятишками последней оказалась. А накануне видели обеих в сберкассе; снимала Глафира Семёновна деньги с вклада. Небось поделилась и со снохой, хотя Ефимовна, соседка и закадычная подружка Снегирёвой, сетовала, что последнее время та плакалась на здоровье, что беспокоиться пора о душе, сынок-пьянчужка не похоронит по-людски. Возможно, для этих целей и повела её Софка деньги снимать со счёта.

– Какая же у неё пенсия, чтобы вклады иметь?

– Известное дело – крохи, – пожал плечами Сизов, – но Снегирёва с Ефимовной на рыбзаводе всю жизнь отработали, а там заработки были неплохие, ну и, конечно, домой тащили с завода, рыбкой красной да икоркой спекулировали. Было дело.

– Ты, Сизов, будто в кустах сидел, – поморщился уязвлённый познаниями опера Щергунцов.

– Вы, Григорий Артемьевич, нашим отделом тогда ещё не командовали. Были времена… чёрной икрой зарплату работягам платили.

– А что же сын?

– После развода спился он окончательно. С места на место летал, гнали отовсюду. А последнее время неизвестно где ошивался. Спутался, говорили, с какой-то бабой. Его обмыть да одеть, он в мать – красавчик, на гитаре сбацать мастак, а выпьет – тыква на грядке.

– Кстати, где он сам? – оживился Жогин.

– Участковый Гордус докладывал, что найти Снегирёва не удалось, – замялся Щергунцов. – Налакался, наверное, и валяется под забором. Отыщем, товарищ подполковник. Никуда не денется.

– Пора уж, – посуровел Лудонин. – Вся семья здесь покоится мёртвым сном, а его черти свищут. – Он повернулся к Щергунцову: – Ты, Григорий Артемьевич, запрягай своих орлов, чтобы к вечеру обеспечили полную ясность по семье Снегирёвых и всех её взрослых членах; с сыном тщательно поработать, а после допроса товарищем Жогиным, проверить его алиби. Сынок может вывести на преступников, если сам не причастен. Это одна из главных версий – убийцы пожаловали в дом Снегирёвой не за её деньгами, они пытали, а затем умертвили её ради другого, более ценного, и об этом сынок не мог не знать или не догадываться.

– Есть! – вытянулся Щергунцов.

– Вечером – у Аргазцева. – Лудонин, не прощаясь, развернулся на выход, кивнул Жогину и Кузякину, а Югорову добавил: – Ваши заключения важны, как воздух, Константин Владимирович.

– Мы ещё и сегодня можем встретиться, – улыбнулся медэксперт, подымаясь от тела Снегирёвой, где они с Кузякиным оживлённо обсуждали что-то. – Думается, прокурору области будут интересны результаты пусть предварительных, но очень нужных наших исследований. А уж после вскрытия, надеюсь, ответим на все вопросы.

– Вашими устами да мёд пить… – буркнул криминалист.

– Только не вешать носа, старичок! – ободряюще похлопал Кузякина по плечу Жогин и подмигнул Сизову: – Пообщаемся во дворе, сыщик. Мне кажется, нам есть о чём покалякать.

– Не забыли, Александр Григорьевич?

– Тебя забудешь, икать полгода придётся. Я, как в наш район приезжаю, расчленёнку вспоминаю и ведьму ту из цыганского табора. Везёт тебе, Тихон, на жуткие преступления. Когда изведёшь заразу?