Крылья страха - Анна Данилова Страница 89

«Кажется, у меня все-таки начинается жар…»

– В какой тебе магазин? – спросил он глухо. Ей уже начало казаться, что она разговаривает с какой-то заведенной куклой – до того неестественно звучал его голос, как-то бесцветно и тихо.

– Супермаркет «Хлоя». – Она специально назвала этот огромный магазин, поскольку только в нем можно было купить абсолютно все, начиная с салфеток и кончая жирными французскими лягушками.

– Хороший магазин, – заметил он и резко свернул влево.

* * *

Остановившись у входа в магазин, Павел Андреевич вызвался сопровождать ее, но Юля категорически заявила, что предпочитает делать покупки сама и уж ни в коем случае не с мужчиной.

– Вы все равно в этом ничего не смыслите, – зачем-то сказала она, выходя из машины и опираясь на его руку.

– Вот деньги… – он достал из кармана сотенные. Она хотела было тоже отказаться, но услышала: – Не возьмешь – обижусь.

В принципе он был прав. Теперь, когда она действительно стала его любовницей, у нее появились не только определенные обязанности, но и права. Хотя бы право спокойно принимать от него деньги и подарки.

И она взяла деньги. Слегка покачиваясь от слабости, Юля вошла в магазин и, зацепив пальцем невесомую сверкающую тележку-корзинку, покатила ее вдоль нескончаемого прилавка.

– Вот тебе, Полина, яблоки, вот тебе, дорогая, груши… – складывала она красивые плоды в корзинку и, усмехаясь собственной щедрости, представляла себе, как ее соперница обрадуется такому изобилию фруктов. – Может, тебе еще и персиков?

Она произносила эти слова тихо, почти незаметно, но они почему-то развлекали ее. Словно Полина сидела у нее в кармане и могла все слышать. «Должно быть, у меня начинается бред».

Мальчик-консультант помог ей докатить нагруженную тележку прямо до машины, где Ломов принял и уложил в машину пакеты с продуктами.

– Теперь домой? – спросил он убитым голосом.

– Домой. – Затем, помедлив немного, добавила: – А там видно будет…

Возле ее дома Ломов, задрав голову, насколько позволял ему горб, заметил, разглядывая ее светящиеся окна:

– У тебя горит свет… Там кто-то есть?

– Я всегда оставляю свет включенным, чтобы те, кто собирается ограбить меня, думали, будто бы в квартире кто-то есть… А разве вы так не делаете?

– У меня квартира на сигнализации.

– Понятно. Скажите, а если я соглашусь выйти за вас замуж, вы и меня поставите на сигнализацию?

– Юля, ты – прелесть… Но давай сделаем так: мы с тобой сейчас поднимаем эти пакеты к тебе домой, а потом ты возвращаешься ко мне, и мы едем в охотничий домик. Я так соскучился по тебе. – Он помог ей выйти из машины, и она тотчас оказалась в его объятиях. – Ну же, соглашайся.

– Я не знаю. Вы делаете мне больно.

– А дома я тебя быстренько вылечу и поставлю на ноги.

– Не уверена, что то, чем вы намерены со мной заниматься, поможет мне встать, как вы говорите, на ноги… Ведь я же знаю, что будет там, в охотничьем домике… Или я ошибаюсь?

Она провоцировала его скорее из кокетства или по инерции, чем сознательно. Просто в ней иногда просыпалась женщина, которая в силу своей принадлежности к этому полу просто не могла вести себя иначе, но очень скоро, утомившись, засыпала в ней опять. До следующего объятия, до следующего эмоционального толчка.

– Я хочу тебя… – услышала она и вдруг усмехнулась, представив себе лицо Павла Андреевича в тот момент, когда он увидит в ее квартире Полину Пескову. – Пойдем, я помогу тебе отнести все это домой.

И она поняла, что отказаться от его помощи означало бы сейчас расписаться в своем вранье. Сказать ему, что она сама дотащит эти тяжелые, набитые фруктами и соками пакеты и что это даже доставит ей удовольствие? Но что же делать?

– Конечно, не думаете же вы, что я потащу все это сама.

Он с легкостью поднял все четыре пакета и быстрым шагом двинулся к подъезду. Несколько минут – и они уже стояли у двери ее квартиры.

– Если вы наброситесь на меня прямо сейчас, едва я войду в квартиру, вы меня больше никогда не увидите, – произнесла она как можно серьезнее.

– Как скажешь. Я могу подождать тебя внизу. Господи, извини, как же я не догадался. Ведь тебе, наверно, нужно переодеться. Извини меня… – он привлек ее к себе и нежно поцеловал, и все это, не выпуская из рук тяжелой ноши.

– Я рада, что вы такой догадливый…

Он ушел, оставив пакеты в прихожей.

– Я уж думала, что ты разрешишь этому мужику войти сюда… – услышала Юля голос и почему-то вздрогнула, хотя и знала, что Полина присутствует где-то здесь, совсем рядом.

Она вышла из полумрака гостиной, закутанная в ее халат, и молча унесла пакеты на кухню.

– Спасибо, – донеслось оттуда. Вскоре Полина вернулась с бананом в руке. – Как идут дела? Что-нибудь узнали?

Юля в этот момент раздевалась, осторожно высвобождая из тесного рукава плечо. Полина, увидев пропитанную кровью повязку, ахнула.

– Что с тобой?

– В меня, Полина Пескова, стреляли… И все потому, что ты молчишь и не хочешь мне ничего рассказать…

– Но ведь я же все рассказала!

– Да ничего ты толком не рассказала… – Юля сморщилась от боли и швырнула пальто на столик в углу, затем разулась и прошла в гостиную. – Кем тебе приходится Сырцов?

– Сырцов? Кем? Да никем! Переспала с ним разок, да и бросила. На что он мне? Ни денег, ничего другого. Так, посредственность какая-то, серятина, а еще прокурор. Да в гробу видала я таких прокуроров! – Полина говорила спокойно, без истерики.

– А что ты знаешь о квартире, где развлекался твой братец со своими приятелями?

– Ничего особенного… Молодые ребята, что они могли там делать, как не девок трахать?

– А ты знаешь, сколько лет было этим девкам?

– Откуда ж мне было знать?

– А почему ты мне ничего не рассказала о том, что твой брат спал с Гусаровой? – эту байку Юля слепила из воздуха и теперь замерла, ожидая, что скажет Полина.

– А какое это имеет отношение к делу Садовниковых? Да мало ли с кем спал Герман?! Это меня не касалось. Он был взрослым мальчиком.

– Кроме того, ты мне ни слова не сказала о фонде, которым руководишь.

– Ха! Тоже мне фонд. Одно название. Да если бы Сергей не давал мне денег, мы бы до сих пор крышу в театре не отремонтировали. Фонд – это, конечно, хорошо, но только мне от него ничего, кроме головной боли, не перепадало. Я все надеялась, что туда будут время от времени поступать деньги, чтобы мы организовали приличные гастроли, пошили костюмы…

– Но вы же организовали гастроли в Швейцарию.

– Наш театр достоин лучшего.