Шальные деньги - Йенс Лапидус Страница 87

А Мрадо знай молчит да на босса посматривает. С бутербродом уж расправился давно.

Вернулась официантка. Приняла тарелки. Подлила вина.

— Мы в своих секторах шарим. Только с организацией у нас жидковато. Вот в чем загвоздка. Помнишь, сколько трындели о новой экономической эре пару лет назад? Настала ли она для законопослушных граждан, бес его знает. Но для нас, Мрадо, настала однозначно — нам нужен новый рынок. Нашей организации нужно внедрять новые методы. Не циклиться на нашем этническом единстве. А искать свежую кровь в пригороде. Объединяться с русскими и эстонскими бригадами. Следишь за моей мыслью?

Мрадо неспешно кивнул. По барабану, лишь бы дождаться окончания этого полуистерического монолога.

— Хорошо. Наркотики идут на ура. Кокс отрывают с руками. Со шлюхами дела и того лучше. Шведские мужики, натерпевшись за годы политкорректности, точно с цепи сорвались, ты не представляешь. Готовы платить любые бабки. А этот закон о запрете на покупку сексуальных услуг, каким-то педерастом продуманный… Он же только на руку нам. Отгрохали такие апартаменты, прямо Лас-Вегас, Какой светский сходняк на Юрсхольме ни возьми, везде подгоняем элитных девочек для папиков. Красота. Ты ведь помнишь, как мы вместе замутили службу по вызову?

— Радован, все это интересно, не спорю. Но ты пока не открыл мне ничего нового, а главное — я-то тут при чем?

— От спасибо, что сам спросил. Ты верой и правдой служил нашей организации. Мне верно служил. Верно служил Йоксо. Но времена меняются. И тебе нет места в том раскладе, который я тебе нарисовал. Извини. Такая жалость. То, что рынок поделил, — круто. Контакты свои задействовал. Авторитетом задавил. Но теперь кончено. Нет у меня к тебе доверия. Почему? Ты сам знаешь почему. Уже много лет вынашиваешь этот ответ: потому что ты сам не доверяешь мне. Не считаешь меня главным. Не желаешь беспрекословно слушаться. Да и требуешь для себя слишком многого. В условиях нового рынка каждый из нас должен действовать самостоятельно. Но самостоятельно — не значит против Радована.

И Радован заговорил жестче:

— Полюбуйся в окно, Мрадо. Хорош Стокгольм? Это мой Стокгольм! Хрена лысого возьмешь его у меня. Вот в чем вся фишка, вот почему я тут щас перед тобой распинался. Это мой рынок. А ты этого не просек. Ты думал, бабки капают благодаря тебе? Что ты мне ровня, как раньше? Хрен там. Я твой Йоксо. Твой генерал. Меня благодарить должен за то, что кормлю тебя из рук. Оставил тебе твою никчемную жизнь. Твои дурацкие гардеробы. Так нет же, ему, оказывается, мало доли с гардеробов. Требовать пришел. Так не пойдет. Но гаже всего, что ты еще затеял двойные игры играть. Ты ведь рынки не для меня делил, а чтоб самому выгадать. Корысть в деле — это хорошо, но только когда не мне в убыток.

Мрадо попытался вставить словечко:

— Радо, чё ты городишь, я вообще не в курсах. Какая двойная игра, на хрен?

Тут Радо взвился, почти заорал:

— Хорош мне фуфло втирать! Я знаю то, что знаю. Ты больше не при делах. Не догоняешь? Никто не смеет катить бочку на Радована. Ты больше не занимаешься гардеробами. Свободен. Возвращайся на клеточку один. Не первый год меня знаешь. Я за тобой поглядывал. Уяснил, как котелок твой варит. Если он вообще варит. Западло тебе считать меня боссом, командиром, твоим, сука, президентом, как оно должно быть. Все, достал ты меня. Артист погорелого театра. Баста!

Мрадо решил, что сейчас бы самое оно получить пулю в затылок.

Обошлось.

Радован махнул, подозвав официантку с тележкой.

Та подала горячее.

В этот миг Мрадо допер: не убьют.

Убьют морально. Разжалуют.

С позором.

Радован, уже успокоившись:

— Скажи, ведь бифштекс просто тает во рту. Мне его прямо из Бельгии везут самолетом.

40

Если не считать проекта «урой Радована Краньича», жил Хорхе в шоколаде. Зарубал атомные бабки. Зажигал с Абдулкаримом, Фахди, Петтером и другими барыгами помельче. Прежде зажигал и с Мехмедом, теперь вот сочувствовал корешку — пока неясно, закроют его копы или нет. Любил Хорхе тусить и с эстермальмским мажором ЮВе. Правда, тот мутный какой-то. В двух параллельных мирах живет. И с барыгами тусит, и с мажорами. Вроде и нос задирает. А с другой стороны, к Хорхе за советом тянется — все спрашивает, искренне интересуется. А еще до легкой наживы больно падкий.

Впрочем, чилиец и сам был не прочь затусоваться в том, другом мире ЮВе — на Стуреплан. Хорхе не раз и не два оттягивался в окрестных кабаках. Гулял чикит шампусиком по самое не хочу. Сунув сотку вышибале, просачивался без очереди. Иной раз возвращался домой не с пустыми руками, с клубничкой.

А все равно чего-то недоставало. Он же видел шведских парней. Никогда ему не стать таким, как они, сколько бы ни тратил. Хорхе это прекрасно понимал. Как и любой другой стокгольмский чебурек. Сколько ни бейся, укладывая волосья гелем, покупая четкие тряпки, соблюдая все возможные приличия и катаясь на цивильных тачках, ОНИ — это ОНИ, а ты — это ты.

На каждом углу — мордой в грязь. Продавщицы кривились, стоило тебе войти в магазин, бабульки, завидев тебя на улице, перебегали на другую сторону, встречные копы сурово супились. Презрение читалось в глазах вышибал, в гримасах девиц, в каждом жесте бармена. Эти сигналы покруче любого апартеида — да кем ты себя возомнил, чурка?!

ЮВе с Абдулкаримом и Фахди укатили в Лондон. Мутить какую-то крутую тему. Оставили Хорхе за главного — держать шишку. Сбывать первосортный груз, доставленный курьершей Сильвией. Не вопрос, порошок шел влет, как пломбир в июльскую жару.

Хорхе снял квартиру на Хеленелунд. Рядом с родными соллентунскими подворотнями — такое соседство грело душу. Снял у корешка Абдулкарима. Набил дом техникой: сорокадвухдюймовой плазмой, дивидюшником, музыкальным центром, икс-боксом, ноутбуком.

Упивался житухой в своем новом обличье. Метис Хорхе на подъеме.

Обожал новых друзей. Привычки. Красивые купюры в пачках.

И скрежетал зубами — от ненависти.

Три дня, как расспросил ту шлюху — Надю. Обо всем не успел. Что за пряник этот Микке, ее провожатый, и на что он может сгодиться Хорхелито? Кто те чуваки, которых она назвала: Йонас и Карл, он же Карл Джинсет? Как забуриться в сутенерский гадюшник Радована?

Хорхе нервничал. Так ничего и не нарыл. Завязал с автопосиделками перед домом Радо — без толку. Может, с другого бока зайти? Копать компромат на своем огороде среди барыг. Не, не пойдет. Можно круто подставить и себя, и корешков, которыми дорожит.

Лучше пробить по шлюхам. К тому же теперь он пашет на Абдулкарима куда больше прежнего. За себя и за того Мехмеда. Надо больше людей набрать. Хорхе прикидывал, кого бы: вот кузен Серхио подошел бы. Ну, Эдди, туда-сюда. Еще старый корешок Роландо, когда откинется с Эстерокера. Серхио — герой, вытащил Хорхе со шконки. А в благодарность — пара жалких косариков? Надо бы его щедрее оделить. Хорхе решил приобщить Серхио к кокаиновой теме. То же самое предложить Эдди. Что до Роландо — зе-ма многому научил Хорхе насчет кокаиновых прихватов. А долг платежом красен.