Сонька. Продолжение легенды - Виктор Мережко Страница 87

— У меня две девочки, и тоже примерно вашего возраста.

— Они вас любят?

— Мне казалось, да. Но теперь, исходя из вашей истории, я даже не представляю, чего от них ожидать.

— А какова моя история?

Следователь помолчал, крутя в руках чашку с остывающим чаем, поднял на Анастасию внимательные и холодные глаза.

— Девушка, нежно относившаяся к своему отцу, вдруг решает по какой-то причине спрятать в своем доме убийцу отца. Разве это не история?

Девочка выдержала его взгляд, спокойно ответила:

— Это не моя история, а ваша. Вы сами ее сочинили.

— То есть вашего отца не убивали?

— Нет, не убивали. Он сам разбился на автомобиле.

— Разбился, когда гнался за преступницей?.. За Сонькой Золотой Ручкой.

— Мне неизвестно, за кем он гнался.

— Но известно нам. Вы же не станете отрицать, что князь был ограблен?

— Да, из его коллекции кое-что пропало.

— Кое-что… — хмыкнул Егор Никитич. — Не «кое-что», а выдающийся бриллиант! Бриллиант-легенда! Черный Могол! Ваш покойный папенька не только гордился ним, но и хранил от посторонних глаз.

— От моих тоже.

— Князь никогда его не показывал?! — не поверил следователь.

— Он любил меня и боялся причинить мне вред. Камень ведь был магическим.

— Простите, не верю. — Гришин допил остатки чая, подлил еще. — Князь был помешан на этом бриллианте, и не показать его любимой дочери?!. Не верю!

— Я вам уже ответила.

— Но о бриллианте знал весь город!

— Может, поэтому и возник слух, что камень похищен, — спокойно и рассудительно заключила девочка.

— Но слуги слышали, как покойный бегал по дому и кричал, что украден Черный Могол!

Княжна снисходительно усмехнулась, по-взрослому вздохнула.

— Господин следователь… Слуги на то и слуги, чтобы им не во всем верить. А во-вторых, какой смысл мне вам врать, если речь идет о моем родном и любимом отце?!

Егор Никитич был явно поставлен в тупик, поэтому в качестве паузы сделал несколько глотков, отставил чашку.

— Значит, вы не уверены, что Черный Могол похищен? — В его глазах играла ирония.

— Вы желаете это определенно знать?

— Да, это важно для следствия. Мы ведь в вашем доме задержали крупнейшую международную воровку Соньку Золотую Ручку!

— Вы в моем доме задержали мою родную тетю — госпожу Матильду Дюпон! — бросила ему в лицо Анастасия и от возмущения даже привстала с кресла.

— Аферистка! Воровка! И никакая ваша не родственница! — тоже повысил голос Гришин. — У нас есть все основания так утверждать!

— А у меня есть основания утверждать, что вы устроили произвол, и мной уже отправлено прошение на имя государя!

Они смотрели друг на друга в упор, и первым не выдержал следователь.

— М-да, мадемуазель… Следствие рассчитывало на вашу помощь, однако все вышло как раз наоборот. — Он поднялся, взял шляпу, откланялся. — Благодарю за чай.

Анастасия не ответила, также поднялась, холодно велела возникшему дворецкому:

— Проводи господина следователя.

Егор Никитич дошел почти до выхода, оглянулся.

— И прошу запомнить, княжна. Если мы в вашем доме обнаружим дочку аферистки, то прошение государю будем писать мы. Прошение о возбуждении против вас судебного преследования! — И исчез за дверью.

Кресты… В этом наименовании все. И толстые стены, и церковь за этими стенами, и загубленные души, и души, жаждущие покаяния и отмщения, и беспамятная затхлость, и неумолкаемые молитвы, и ежедневные и еженощные рыдания, и истовое неверие в то, что время ушло и его больше никогда не вернуть.

Кресты…

Перед тем как начать первый допрос Соньки, в предварительной комнате, на стене которой висела большая икона Спасителя, собрались все те, кого пригласил на мероприятие полицмейстер Круглов Николай Николаевич. Здесь находились следователь Гришин, судебный пристав Фадеев, а также товарищ прокурора Сергей Иванович Илларионов.

— Чем закончился допрос княжны Брянской? — спросил полицмейстер следователя Гришина.

— Княжна все отрицает. Настаивает на том, что задержанная является ее прямой родственницей. И более того, угрожает обращением с самому государю.

— Что стало известно о похищенном?

— Также все отрицает.

— Конкретнее.

— Со слов княжны нельзя утверждать, что был похищен именно Черный Могол.

— Следует произвести ревизию драгоценностей князя.

— Княжна категорически возражает.

Полицмейстер повернулся к товарищу прокурора.

— Надо получить разрешение господина прокурора.

— Господин прокурор вряд ли на это пойдет. Это противозаконный акт, Николай Николаевич.

Лицо полицмейстера стало багровым.

— Когда в стране попираются все законы, вряд ли нам следует цепляться за какую-то закорючку в том талмуде, на который уже давно никто не обращает никакого внимания! В интересах следствия я лично обращусь к господину прокурору! — Он походил в задумчивости по комнате, пробормотал: — Что же связывает эту чистую, святую душу с отпетыми преступниками?.. Загадка из загадок. — Поднял голову, кивнул Гришину: — Допрос начнете вы.

Следственная комната была довольно большая, хотя с совершенно голыми стенами, а присутствующие чиновники расположились таким образом, что находились в разных концах комнаты, поэтому воровке, отвечая, приходилось вертеть головой из стороны в сторону.

Сонька сидела на жестком стуле посередине комнаты, сидела прямо, спокойно, уверенно.

Вначале фотограф сделал несколько снимков воровки с разных ракурсов, затем начался допрос.

Вел допрос, как было условлено, следователь Егор Никитич Гришин.

— Итак, фамилия ваша Дюпон, а имя Матильда… Матильда Дюпон. Я ни в чем не ошибся?

— Нет, все верно, — по-русски, но с акцентом ответила Сонька.

— Вы подданная Франции?

— Да, я гражданка Франции.

— И ваша дочь Анна тоже?

— Да, мы обе из Франции.

— Прелестно. — Следователь перелистал какие-то бумаги, бросил взгляд на коллег. — Ваша дочь Анна также находится в Петербурге?

— Нет, она отбыла в Париж.

— Как давно?

— Несколько дней тому.

— Она телеграфировала вам о своем прибытии?

— Думаю, да. Но я не успела получить уведомления из-за того, что меня пригласили сюда.