Обманчивая реальность - Нора Робертс Страница 85

– А с вами она не разговаривала?

– Нет. Для меня она была лишь разносчицей пиццы.

– Понятно. Лишь разносчицей пиццы.

– Как по-вашему, наверно, именно по этой причине этот человек – главарь банды – и воспользовался ею?

Коллуэй широко открыл глаза.

– Она была молоденькая, доверчивая. Я имею в виду не только этого мужчину. Думаю, такой, как она, было несложно манипулировать. Ею и этой вашей Чи-Чи. Особенно такому, как он.

– Такому, как он?

– Но ведь вы сами только что сказали. – Коллуэй повернулся к доктору Мире: – Что он умен, организован, харизматичен.

– Это прямо-таки про вас, – заметила Ева.

Коллуэй рассмеялся и вновь махнул рукой, мол, да будет вам.

– Приятно слышать, но боюсь, я не подпадаю под это определение.

– Это лишь потенциальный профиль преступника. Верно я говорю, доктор Мира? – спросила Ева.

– Верно. Я также склоняюсь к тому, что по натуре он волк-одиночка и социопат. Его агрессия носит внутренний характер, ибо постоянно подавляется. Свою агрессию он выплескивает наружу при помощи других.

– То есть не хочет марать свои руки в крови, – добавила Ева. – Он трус, ему слабо убивать в открытую.

– Кто я такой, чтобы давать вам советы. – Коллуэй даже развел руками, лицо его при этом оставалось каменным. – Но мне почему-то кажется, что, не вмешиваясь в хаос, он тем самым демонстрирует свой высокий интеллект. Как вы его найдете, если он лично не участвовал в убийствах? Ели он держался в стороне и никак не запятнал себя?

– Рано или поздно он совершит ошибку. Так бывает всегда. Кроме того, мы сегодня узнали от вас столько нового и полезного. Теперь мы лучше представляем себе его портрет.

– Вы не имеете права говорить гражданскому лицу такие вещи, – сделала ей замечание Тисдейл.

– Только не надо мне указывать! – оборвала ее Ева. – Мне хорошо известен этот типаж, его запросы и потребности. Он живет один. У него нет близких друзей и знакомых. Он просто не способен поддерживать долгие отношения. Не исключаю, что в сексуальном плане он импотент.

Последнюю фразу она добавила нарочно. От нее не укрылось, как Коллуэй покраснел.

– Он живет недалеко от места обоих преступлений. И это серьезная ошибка. Ему следовало бы, так сказать, расширить зону военных действий, но он пошел по пути наименьшего сопротивления, сделав мишенью своих знакомых и заведения, в которых часто бывал сам.

Ева встала и, засунув руки в карманы, подошла к доске.

– Его никто особенно не любит, а те, кто его все-таки замечает, сразу видят его фальшь. Он привык использовать других в своих целях, ибо, по его мнению, ему все должны.

– Вы только что сказали, что он харизматичен.

– Думаю, это преувеличение. Он умеет приспосабливаться, смешиваться, сливаться с окружающими, но по-настоящему общаться с людьми не умеет. Наверно, именно по этой причине он, вопреки своей завышенной самооценке, застрял на нижних ступеньках карьерной лестницы. Думаю, Лью, этот типаж вам хорошо знаком. Вы сами работаете с такого рода людьми. Но есть и другие, как ваш приятель Джо. Вот кому не откажешь в умении расположить к себе окружающих, в готовности пройти лишнюю милю. Неудивительно, что он медленно, но верно продвигался наверх. Или Карли Фишер – молодая, умная, амбициозная, пробивная. Но наш преступник? Он застрял и увяз. Он топчется на месте, не получает ни заслуженной похвалы, ни бонусов, ни повышений. Ему уже давно не дают покоя мысли о несправедливости такого миропорядка.

– Опять-таки, это ваши догадки. Вполне возможно, вы недооцениваете его.

– Согласна, он, пожалуй, склонен так думать. Но он умен, в этом ему не откажешь. У него первоклассные мозги, но он пользуется ими не для того, чтобы что-то создавать, а чтобы сталкивать людей лбами, манипулировать ими. Он ленив. Даже этот план он придумал не сам. Кто-то другой сделал за него всю работу, причем давно. Он лишь примазался.

Коллуэй поспешил отвернуться, но Ева успела заметить, как дернулась его челюсть, как он стиснул зубы.

– Мне странно слышать от вас, что человек, совершивший столь изощренные преступления, ленив и слаб. Интересно, какова в таком случае ваша собственная самооценка, если он дважды обвел вас вокруг пальца?

– Обвел вокруг пальца? Да этому типу просто крупно повезло. Он просто идиот, если загребает жар чужими руками. Рано или поздно это ему аукнется.

Сел в мрачный поезд, вспомнилось Еве, когда Коллуэй вновь посмотрел на нее.

– Это как же? – хмуро спросил он.

– Рано или поздно кто-нибудь поймет, что им или ею пытаются манипулировать, и даст отпор. Кроме того, готова спорить, что он попробует хапнуть слишком большой кусок и непременно подавится.

– Не разжует, – поправила ее Тисдейл.

– Раз не разжует, значит, подавится, – пожала плечами Ева. – Он мечтает о власти и славе, хотя на самом деле полное ничтожество. Он никто, жалкий подражатель.

– Никто? Да он звезда новостных каналов. Все только и делают, что о нем говорят.

– Пока. Так устроены СМИ. Завтра их заинтересует кто-то другой – умнее, привлекательнее, и… – Ева щелкнула пальцами, – он будет забыт.

– Неправда. Такое не забывается.

– Да будет вам, Лью. Как только людям станет известно, что это какой-то псих или, что еще хуже, религиозный фанатик, который случайно набрел на формулу, которую в свое время состряпал другой религиозный фанатик, они будут смеяться.

– Боюсь, они посмеются над вами, когда вы попытаетесь связать преступления с чокнутыми последователями какого-нибудь культа вроде Красного Коня.

– Это мы выясним, – улыбнулась Ева. – Кстати, это подтверждает только что сказанное мной. Я уверена, за стенами этой комнаты любые восемь человек из десяти никогда не слышали ни о каком культе Красного Коня. Не говоря уже о его лидере, Джузеппе Мензини. Нет, присутствующие здесь в курсе, но ведь у нас такая работа – откапывать малоизвестные факты. Странно, что вы об этом знаете, Лью.

– О чем?

– О культе Красного Коня.

– Я о нем ничего не знаю. Просто, когда вы затронули тему фанатиков, мне почему-то вспомнилось это название.

– Но ведь я его не упоминала. – Ева присела на край столешницы и улыбнулась ему: – Если хотите, мы можем прокрутить запись назад.

– Я просто подумал, что вы имеете в виду именно эту группировку.

– Это, конечно, серьезный вывод, но, с другой стороны, он логичен.

– Я лишь сложил два и два и получил четыре. Но в данном случае лично я не вижу никакой связи с религиозными группировками.

– Вы правы. Никакой связи нет. Связь если и была, то у вашего деда. Вы здесь ни при чем.