Экипаж. Команда - Андрей Константинов Страница 84

На следующее утро, в полном соответствии с договоренностью, Виктор Анатольевич выполз из гостиницы в двенадцатом часу под тихие всполохи фотоаппаратуры (приемка, фото – Лямин, Ольховская). Смена успела дотащить его лишь до Технологического института, после чего пришла ожидаемая команда дежурного – наблюдение за Потертым прекратить и выдвигаться на улицу Олеко Дундича в помощь своим, гонявшим в это время по купчинским проселкам двух юных скинхедов. Гораздо веселее получилось с майором Зубаткиным. Благодаря Шатову, «грузчики» получили информацию, что эту ночь москвич проведет в квартире своей родной сестры на улице Кубинской, где обязательно (Шатов обещал!) набухается со своим зятем. Надо ли говорить, что к тому моменту, когда Зубаткин подходил к заветному дому, его уже встречали с длиннофокусной оптикой. Проверочные действия майора, имевшие целью не дать «грузчикам» срубить адрес ночевки, были восприняты с легким смешком – понятное дело, никто не стал светиться и входить вслед за ним в подъезд, поскольку номер квартиры был известен заранее. Между тем Зубаткин пребывал в полной уверенности, что под вечер ему удалось-таки оторваться от весьма плотно все это время висевших на хвосте питерских «грузчиков». Чуть позже в магазин был командирован зять, которого классно срисовали в момент покупки пузыря «Синопской» и даже подобрали неосторожно оставленный им чек, приобщенный к делу. Все складывалось очень неплохо, однако тревожное чувство, что вмазавший москвич запросто может отправиться в ночное, дежурившую под окнами смену не покидало (кстати, «грузчики» были недалеки от истины – подобная мысля и впрямь посещала голову майора Зубаткина, которому очень уж хотелось поизмываться над питерскими). Поэтому в двенадцатом часу на лестничную площадку объекта бесшумно взошли две тени и щедро залили эпоксидкой замочную скважину двери, за которой происходило таинство встречи родственников. В итоге не то что ночью, но и с утра ни Зубаткин, ни его родня не смогли покинуть квартиру – дверь решительно не хотела открываться. Лишь к двенадцати часам в адрес подъехал племянник майора и с помощью слесарных инструментов освободил пленников. Однако к тому времени дежурившую смену официально уже сняли с точки, посему в сводке «НН» второму дню пребывания фигуранта в Северной столице были посвящены лишь две куцые фразы: «до 11.30 объект из адреса не выходил» и «в 11.30 наблюдение за объектом прекращено по согласованию с заказчиком».

Вечером того же дня смена Нестерова, изрядно уставшая, но довольная удачным завершением секретной операции «Москва но пасаран!», возвращалась в контору под веселое пение Козырева, на днях сочинившего собственный ремейк на тему известной песни Максима Леонидова:

Был обычный серый питерский вечер,

и я брел за ним в дурном настроенье.

Вижу, связь ему плетется навстречу

с намереньем совершить преступленье.

Эту рожу я встречал где-то даже: –

на Апрашке иль в пивном заведенье.

И, по-моему, зовут его Сашей,

если только это не совпаденье.

Связь подошла, как каравелла по зеленым волнам,

прохладным ливнем после жаркого дня.

Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она,

чтоб посмотреть, как срисовал ее я…

Нестеров улыбался и требовал по приезде «списать слова». В не менее приподнятом настроении пребывала и Ольховская. И тогда доселе колебавшийся Паша решился. Когда они поднимались в контору, Козырев, улучив момент, смущенно предложил Полине вечером посидеть в какой-нибудь кафешке.

– Мне очень нужно с тобой поговорить, – пробормотал Паша и покраснел по самую макушку.

Догадываясь, о чем намеревается «поговорить» Козырев, Полина его предложение приняла, и они условились встретиться в восемь в «Республике кофе» на Невском.

Три часа спустя они сидели за столиком кафе и поглощали десерты. Паша несколько раз собирался с духом, но все никак не мог приступить к первому в своей жизни объяснению в любви. Полина, которая очень хорошо понимала состояние Козырева, деликатно молчала и не подгоняла его. К тому же сейчас Ольховскую в большей степени заботила проблема деликатного отказа, хотя, как это ни парадоксально, в последние дни где-то в глубине души у нее также неожиданно затеплилось нечто, очень похожее на чувство. Пусть даже и не любви, но уж глубокой симпатии к Павлу – это точно.

Как это всегда и бывает, в кульминационный момент, когда Паша открыл было рот, дабы начать объясняться, у него заверещал телефон. Звонил Нестеров.

– Паша? Ну слава богу, дозвонился, – возбужденно начал бригадир. – Давай бросай все и подъезжай к Лямину. Я у него. Кстати, ты не знаешь, где может быть Полина? Она тебе ничего не говорила?

– Полина здесь, со мной, – откликнулся Козырев и поспешил уточнить, чтобы Нестеров не подумал ничего «эдакого»: – Мы на Невском, кофе пьем.

– Кофе – это хорошо. Допивайте, а потом берите тачку и дуйте сюда.

– А что случилось-то? – спросил Козырев.

– Сегодня утром Николай открыл ящик, и сразу поперла масть.

– Это как?

– Бандиты назначили встречу, – по-жегловски ответил Нестеров.