Смертельный груз - Фридман У. Крофтс Страница 8

Так мы тащились милю или даже больше, а рыжеволосый громила вдруг говорит, мол, страсть как хочу выпить. Феликс сначала ни в какую: едем дальше, и все тут. Но потом сдался, и мы остановились прямо против паба. Того, кто был поменьше, звали Уотти. Вот Феликс его и спрашивает: «Оставишь лошадь без присмотра, Уотти?» Тот отвечает: «Да ни в жисть!» Тогда Феликс говорит, мол, пусть он посидит на козлах, пока мы втроем выпьем пивка, а попозже сам выйдет и сменит кучера, чтобы Уотти тоже мог промочить горло. На том и порешили. Я, Феликс и рыжий зашли в паб. Феликс заказал четыре бутылки пива и заплатил за них. Он свою бутылку быстро опустошил, а потом сказал нам ждать, что выйдет и пришлет к нам за стол Уотти. И с этими словами ушел.

Не успел Феликс удалиться, как рыжий верзила склонился ко мне и стал нашептывать: «Скажи мне как на духу, приятель, что за игру этот мистер Феликс затеял со своей бочкой? Ставлю пять к одному – дело тут нечисто». «С чего ты решил? – спрашиваю. – Мне ничего про это неведомо». Понимаете, сэр, я ведь и сам прежде думал так же, но если мистер Эвери написал, что с бочкой все в порядке, то так оно и было. Стал бы мистер Эвери писать такое, коли бочка вызывала опасения? Нет, конечно. А рыжий не унимался. «Пойми, – говорит, – ежели мы с тобой кое на что закроем глаза, то, может статься, положим в карманы по паре фунтов».

«За что ж нам платить?» – интересуюсь я, прикидываясь простачком. «А ты раскинь умишком, – талдычит рыжий. – Ежели у него с этой бочкой какая-то махинация, то он не захочет, чтоб чужаки пронюхали про это. А мы с тобой уже при деле – вот и можно намекнуть, что наше молчание хорошо бы подкрепить наличными».

Харкнесс вздохнул.

– Тут я призадумался не на шутку. Сначала рассудил так. Может быть, этот тип знает про тело в бочке, и мне тогда надо все у него выведать, а себя не выдать. Но потом я испугался, вдруг он на их стороне, а меня просто прощупывает, хочет понять, что мне известно. Тогда я решил и дальше подыгрывать ему. «А Уотти тоже будет в доле?» – спрашиваю. «Нет, – отвечает он. – Третий здесь лишний». Мы еще потрепались на эту тему. И только потом я заметил, что бутылка для Уотти так и стоит открытая, но полная, и не мог взять в толк, почему он до сих пор не пришел к нам.

«Пиво того гляди выдохнется, – говорю. – Если этот растяпа хочет его выпить, пора бы ему явиться». Рыжий подскочил, услыхав мои слова. «И то правда. Куда он запропастился? Пойду посмотрю». Сам не знаю, почему, джентльмены, но тут я почувствовал, будто в воздухе витает что-то неладное, и вышел с ним вместе. Повозка как испарилась. Смотрим в одну сторону улицы – нет ее, смотрим в другую – не видать. Пропала вместе с Феликсом и Уотти.

«Будь я проклят, если нас не облапошили! – орет рыжий. – Давай их искать. Ты пойдешь туда, а я сюда, и один из нас на углу заприметит чертову телегу». Тут я только уразумел всю их хитрость. Эти трое вступили в сговор, чтоб избавиться от трупа, и им вовсе не хотелось иметь свидетеля вроде меня, когда они начнут копать могилку. Задумка с выпивкой для того и понадобилась. Я остался с их подельником, а двое спокойно поехали дальше. Рыжий специально капал мне на мозги и отвлекал внимание. Ладно, думаю, двое сбежали, но зато третий все еще здесь.

«Нет уж, приятель, – сказал я ему, – нам лучше не расставаться». Взял его за руку и потащил в ту сторону, куда он хотел пойти один. Но только за углом никакой повозки мы не увидели. Они все провернули чисто.

Харкнесс помолчал, а потом продолжил:

– Рыжий, конечное дело, продолжал разыгрывать спектакль. Просто рвал и метал. Раскричался, мол, кто теперь оплатит ему день работы? Тут уж я стал выспрашивать, как зовут его и кто его нанял, но только он не желал отвечать на мои вопросы. Я же от него не отставал ни на шаг. Понимал, что ему скоро придется возвращаться домой, а если узнать, где он живет и кем работает, то, быть может, так мы и до Феликса доберемся. Он пару раз пытался сбежать и просто взбесился, когда не получилось. Так мы и ходили с ним больше трех часов бок о бок, пока пять не пробило. Даже зашли еще пивка выпить. Вываливаемся потом из бара, стоим на углу среди толпы, а я все голову ломаю, как мне быть. Вдруг рыжий со всей силы толкнул меня, и я чуть не сбил с ног проходившую мимо старушку. Я, конечно, удержал ее от падения – как можно было поступить иначе? – потом оглянулся, а треклятый рыжий детина исчез. Я бросился бегом по одной улице, по другой, вернулся к тому же бару, но только больше его уже не видал. Отругал себя последними словами, назвал болваном безмозглым, а потом решил вернуться в контору и рассказать мистеру Эвери, как все обернулось. Так я оказался на Фенчерч-стрит, встретил мистера Броутона, и он привел меня к вам.

Наступила продолжительная тишина, как только мастер закончил свой рассказ. Бернли задумался, оценивая только что услышанные показания и свидетельства Броутона, сделанные ранее днем. Он анализировал цепочку событий во всех деталях, стремясь в первую очередь отделить четко установленные факты от того, что казалось всего лишь поверхностными впечатлениями или личными мнениями рассказчиков. Если верить этим двоим мужчинам, а у Бернли не находилось оснований подвергать их слова сомнению, факты, связанные с обнаружением бочки и ее дальнейшим исчезновением, следовало занести в разряд доказанных. За одним исключением. Пока невозможно было проверить, действительно ли в бочке находился труп.

– Мистер Броутон сообщил мне, что внутри бочки он видел тело человека. Вы подтверждаете это, мистер Харкнесс?

– Да, сэр, так оно и есть, богом клянусь! Мы оба разглядели женскую руку.

– Но разве это не мог быть фрагмент статуи? В конце концов, на бочке имелась надпись «Скульптура», если я все правильно понял.

– Нет, сэр, никакая в бочке не статуя. Мистер Броутон тоже сначала так подумал, но потом пригляделся и признал, что моя правда: человеческая рука, или пусть у меня язык отсохнет!

Дальнейшие расспросы показали, что оба свидетеля настаивали на реальности увиденной ими женской руки, хотя обосновывали это не совсем веским доводом: «Что мы, по-вашему, уж и человеческую руку распознать не смогли бы?» Инспектор не считал возможным в данный момент признать их точку зрения как окончательно верную, но и не отметал ее полностью. Как невозможно было исключить и такую странную на первый взгляд вероятность, что в бочке находился не целый труп, а всего лишь рука или даже только кисть, подсунутая туда какими-нибудь студентами-медиками в качестве дурной и очень злой шутки. Но он отбросил свои рассуждения и вновь обратился к Харкнессу:

– Вы сохранили письмо, которое Феликс вручил вам на борту «Снегиря»?

– Да, сэр, – ответил мастер и передал ему письмо.

Оно оказалось написанным почерком типичного мелкого клерка на листе бумаги с грифом пароходства и внешне не вызывало подозрений.

Мистеру Харкнессу 5 апреля 1912 г.

Доставить на борт судна «Снегирь»

Гавань Святой Екатерины.

Тема: К вашему разговору с мистером Броутоном по поводу бочки, прибывшей для мистера Феликса.