Проигравший получает все - Анна и Сергей Литвиновы Страница 8

– А чайку? Я налью!

– Ладно, дорогой. Я не люблю Достоевского. Разбирайся с ней без меня.

Она решительно встала и прошла в прихожую. Дима бросился то ли останавливать, то ли провожать ее.

– Простите меня, Таня! – пронзительно закричала из кухни девушка.

«Не люблю пьяных», – подумала Татьяна. В дверях она обернулась. У Димы был виноватый вид.

– Мы еще увидимся? – пробормотал он.

– Конечно – спокойно сказала она. – Но ты только смотри, предохраняйся.

Не дай бог гонорея.

И она захлопнула за собой дверь.

…Назавтра, в час дня, ее арестовали по подозрению в убийстве.

Москва. 12 августа, 11.40

ПАВЕЛ

– …назавтра, в час дня, меня арестовали по подозрению в убийстве. В убийстве этой Ольги, – закончила свой рассказ девушка.

Я был потрясен. Вот в чем, оказывается, ее обвиняют.

Я видел репортаж об убийстве в «Дорожном патруле». В Орехове-Борисове девушку нашли мертвой на квартире у молодого человека. Значит, это была та самая Оля.

Она, помнится, лежала в кровати с перерезанным горлом. Рядом валялся окровавленный нож. Камера показала тогда перебутыренные окровавленные простыни.

В квартире, как я успел тогда заметить, был разгром. Дверцы стенки открыты. На полу валялись книги и бумаги.

В кухне разметались бутылки. На столе стоял порезанный, но не съеденный торт.

Так вот, значит, чей это был тортик.

Банальная «бытовуха», подумал, помнится, я тогда. Пьяная ссора.

Хозяин квартиры бесследно исчез, говорилось в репортаже. Правда, телевизионный корреспондент тогда ни словом не обмолвился, что пропавший – не кто иной, как известный журналист газеты «Молодежные вести» Дмитрий Полуянов.

Не захотел, должно быть, мимолетом возводить напраслину на знаменитого коллегу.

Или товарища по цеху выгораживал.

– Вы возьметесь за это дело? – спросила девушка, пристально глядя на меня.

– Это будет зависеть от того, насколько удовлетворительно вы ответите на два вопроса.

– Слушаю.

– Во-первых, каковы будут условия?

– Двести долларов в день плюс компенсация разумных расходов. А если вы найдете убийцу – и Диму тоже – тогда ваш гонорар пятьдесят тысяч долларов.

Приемлемо?

Она еще спрашивает!

– Вполне.

– Тогда слушаю второй вопрос.

– Вы – убийца?

Я вперился ей в зрачки. Маньяк Чикатило от такого взора сразу бы раскололся.

– Нет, – слегка улыбнувшись, ответила она. Похоже, она говорила правду.

Или мне надо переквалифицироваться в разрубщика туш мелких и средних животных.

– Что ж, по рукам, – вздохнул я. – Задаток? Она протянула мне конверт:

– Здесь три тысячи. Единственное условие: я буду вести расследование совместно с вами. Идет?

– Как это? – был неприятно поражен я.

– Вам же пригодится помощник?

– Нет. – Конверт я не взял. Она положила его на стол.

– Но, согласитесь, кто, кроме меня, больше заинтересован в результатах расследования?

– Послушайте, Татьяна, вы кем работаете?

– Работала – копирайтером в рекламном агентстве. Ну, чтоб вам понятнее: писала тексты для рекламы.

– Да? А вам никто не помогал? Ну, я имею в виду, тетя Ася с вами рядом не стояла, когда вы писали? Не говорила: вот здесь вы слово «мать» напишите? А вот здесь: «А не пойти бы вам…»?

Девушка слегка покраснела. Это был хороший знак. Она понимала намеки. И была, кажется, разумным человеком.

– Ладно, беру свои слова обратно, – сказала она. – Но тогда прошу вас докладывать мне о ходе расследования. Дважды вдень. Утром и вечером.

– Вы думаете, что утром будет намного больше информации, чем вечером?

– А как иначе? – Она жестко посмотрела на меня.

– Идет, – сказал я и взял конверт. – Расписку писать?

– Пишите. В случае чего сдам ее в налоговую полицию. Вот змея!

– Тогда я пересчитаю.

Я посчитал деньги и написал расписку. Передал ей документ и убрал конверт с долларами в сейф.

Пришла Римка, закопошилась в своем предбаннике. Пока она не уселась красить ноготки, я велел ей сделать еще кофе.

– Хорошо, Павел Сергеевич, – держала форс перед клиентом Римка.

Когда она поставила перед нами по чашке кофе и плотно закрыла дверь к себе, я сказал девушке:

– Приступлю к работе немедленно. Сначала опрошу вас. Прошу отвечать на мои вопросы сразу и не задумываясь. Вы готовы?

Она была готова. Еще бы! Когда б надо мной висело убийство с отягчающими, я бы рассказал даже о том, как в пионерлагере подсматривал за девочками в туалете.

– Почему, как вы думаете, задержали вас?

– Эта тетка … в лифте… Соседка… Она видела меня… И слышала, как в квартире кричали… И еще… Они там, в милиции, говорили, что на ноже – отпечатки моих пальцев.

– А ножом вы резали торт?

– Наверное.

– Кто обнаружил труп? Когда?

– Не знаю.

– Что вы делали после того, как вышли из квартиры?

– Поехала домой.

– На чем?

– Поймала машину.

– Марка машины?

– «Жигули». Восьмерка. Кажется, бежевая.

– Номер?

– Не помню.

– Что вы делали, когда вернулись домой?

– Приняла душ. Почитала. Легла спать.

– Кому-нибудь звонили?

– Нет.

– А вам?

– Звонили на автоответчик. Я не брала трубку.

– Видел ли вас кто-то из ваших соседей?

– Нет.

– Может быть, из окна? С балкона?

– Возможно.

– С алиби, значит, у вас напряженка… А мог ее убить Дима?

– Не знаю. Не думаю. Нет.

– Он подвержен вспышкам гнева? Может быть, не владеет собой – особенно, когда выпьет?

– Нет. Он на редкость спокойный и уравновешенный человек.

– Напивался ли до беспамятства?

– Никогда не видела. Он всегда контролировал себя. Сколько бы ни выпил.

– Где он мог бы скрываться?

– Где угодно. По всей России. Он журналист. У него полно друзей.