Дата собственной смерти - Анна и Сергей Литвиновы Страница 8

– Вы меня не поняли, – покачал головой шеф. – Вам нельзя покидать остров до тех пор, пока действие контракта не истечет.

– Я повторяю: мне нужно попасть на похороны отца.

Наташин голос заледенел, глаза сузились. Маккинзи посмотрел на нее с удивлением и терпеливо сказал:

– Я понимаю ваши чувства, Наташья, но на завтра у вас намечено три урока по теннису. И на послезавтра, если не ошибаюсь, четыре.

– У вас блестящая память, – саркастически похвалила шефа Наталья. – Но на похороны я все-таки поеду.

– В таком случае, – твердо сказал Маккинзи, – можете считать свой контракт расторгнутым.

Шефу, видно, очень нравилось чувствовать себя вершителем судеб и говорить подчиненным роковые слова. Произнес их – и уставился на Наташу с плохо скрываемым любопытством: как она себя поведет? Заплачет? Извинится? Начнет упрашивать, чтобы ее не увольняли?

Но Наталья только улыбнулась и протянула шефу руку:

– Что ж, тогда всего доброго, мистер Маккинзи. С вами было очень приятно работать. Я улечу завтра утром.

Шеф, кажется, расстроился – видно, хотелось посмотреть, как русская гордячка начнет рыдать-умолять. И сухо сказал:

– Тогда и вам всего доброго.

И на прощание все-таки отомстил. Сказал сладеньким голоском:

– Только улететь утром – это вряд ли возможно. Вы сами знаете…

Наташа знала прекрасно: по утрам туристы с их острова улетают на легкомоторных «Сеснах» – чтобы успеть в аэропорт Мале на дневные рейсы. «Сесны» грузят туристами под завязку, бывает даже, что бортпроводнику места не хватает и ему приходится оставаться на острове и ждать, пока самолет вернется обратно. А прилетают гости – во второй половине дня. Высадив их, самолеты возвращаются в Мале порожняком, и билет до мальдивской столицы стоит сущие копейки.

– Я заплачу полную стоимость утреннего трансфера, – твердо сказала Наталья. – И полечу именно утром.

– Бесполезно, – отрезал шеф. – Утренние самолеты переполнены.

– У меня почти нет вещей. Разве не найдется единственного местечка? – вежливо спросила она. – Я согласна лететь, где угодно, хоть в багажном отсеке.

– Боюсь, что нет, Наташья, – ледяным тоном отрезал шеф. – Повторяю: мест на завтрашнее утро нет. Уж я-то знаю.

«Все ты врешь», – мысленно ответила она. Но спорить с шефом не стала. В пять – так в пять. В половине шестого она прилетит в аэропорт Мале, а в девять вечера есть ночной рейс на Москву. Не очень, конечно, удобно вместо сна ворочаться в самолетном кресле – но что поделаешь. Зато прибывает рейс в шесть утра. Как раз будет время принять душ и к десяти успеть на похороны.

Но только кто же знал, что в Москве разразится гроза и самолет из русской столицы безнадежно опоздает?!

…Наташа вздохнула и подошла к телефону-автомату. Нужно предупредить, что она задерживается.

Звонить решила брату – а кому еще? С отцовской женой (точнее, уже вдовой) отношения у Наташи напряженные; сестре, Ритке, звонить некуда – она сейчас тоже, наверно, в дороге – летит из Лондона. Значит, остается только брат. Денис.

Денис взял трубку сразу, его голос звучал вполне свежо и бодро, где-то в недрах квартиры играла музыка.

– Диня, у меня ужасные новости, – доложила Наталья. – Я не успеваю на похороны.

И, путаясь и сбиваясь, начала рассказывать, какая тут незадача с самолетами, а денег на первый класс, чтобы лететь через Лондон, у нее нет…

Но Денис ее даже не дослушал. И срочно перевести деньги, как втайне надеялась Наташа, не предложил. Спокойно сказал:

– Не понимаю: что тут ужасного? Ну, прилетишь не к похоронам, а к поминкам. Подумаешь, проблема!

– Но…

– Что, так хочется бросить горсть земли на гроб? – поинтересовался брат. И заверил: – Я брошу и за тебя, можешь не волноваться.

Наташа удивилась: Денис, конечно, циник, но не до такой же степени! Перебрал, наверно, чтобы нервы успокоить, вот и несет явную чушь…

– Ты чего, пьяный? – уточнила Наташа.

– Я – не пьяный. Я – навеселе, – ответил брат. И засмеялся.

От его смеха – на третий день после смерти отца – Наташу передернуло. Она пробормотала:

– Странный ты какой-то, Диня…

– А, Наташка, не бери в голову, – все еще смеясь, попросил Денис. И предложил: – Давай, я Ленчика в Шереметьево пришлю? Он тебя встретит и доставит – из аэропорта прямо к скорбной трапезе.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Было бы неплохо. (Хотя в России теперь и не жила, а не забыла, каково это: ловить такси из Шереметьева.)

– Спасибо на хлеб не намажешь… А песок ты мне везешь? – вдруг спросил брат.

– Какой песок? – не поняла Наталья.

– Как какой? Мальдивский. Сама же рекламировала: белый, как сахар, нежный, как бархат. Не помнишь, что ли? Ты предложила, а я уже Майке пообещал. Она хочет инсталляцию сделать: песок, кораллы и ракушки.

«Какой еще песок в такой момент?! – мысленно удивилась Наташа. – Все-таки какой-никакой, а отец! Неужели трудно соблюдать элементарные приличия?»

А брат между тем продолжал разглагольствовать:

– Впрочем, я уже понял. Про песок ты забыла… Хотя… Ты же еще на Мальдивах? Ну да, Мале – это ведь тоже остров! Дойди до пляжа и набери! Хотя бы маленький пакетик!

– Знаешь что, Диня… – разозлилась Наталья.

– Зануда ты, – вздохнул брат. – Ладно. Обойдусь без песка. Ну, бывай. Встретимся завтра. На вечеринке. – Он снова засмеялся, но в этот раз смех прозвучал вымученно. – Все, пока.

Вот и поговорили – Денис положил трубку. Не очень-то вежливо для мужчины, пусть и родного брата, класть трубку первым. И потом, она ведь хотела его расспросить: что все-таки случилось с отцом? В письме, которое пришло ей на остров, говорилось кратко: «скоропостижно скончался». Но такая формулировка может значить что угодно. Авария. Инфаркт. Любой несчастный случай…

Но перезванивать Денису Наталья не стала. Он сегодня такой неприветливый, если не сказать – отвратительный… Интересно, что случилось с братом? Может быть, у него нервный срыв, потому и ведет себя так странно?.. Но у Дениса не бывает нервных срывов, он всегда, как бы определить это одним словом… Адекватный. Адекватный, лучше не скажешь. Когда надо – веселый, когда требуется – сдержанный, если необходимо – холодно-надменный. А вот сегодня – именно странный. Веселится – тяжело, с надрывом – в ситуации, когда нужно быть если не скорбным, то хотя бы сдержанным.

Наташа задумчиво отошла от телефона. Добрела до магазинчика «дьюти-фри». Все-таки купила себе еще один слабоалкогольный коктейль. Заодно приобрела и песок – упакованный в изящную жестяную баночку. Стоил он целых пять долларов, но все равно это лучше, чем среди ночи в кожаных босоножках шкандыбать на пляж. Пусть уж Денис порадуется… Но все-таки: почему он так непонятно себя ведет?