Чосер и чертог славы - Филип Гуден Страница 8

В данный момент его взгляд был прикован к дороге, змейкой сбегавшей к городу. Полдень давно миновал.

К этому времени путешественники обыкновенно стремились оказаться внутри городских стен, чтобы успеть подыскать подходящее место для вечера и ночлега. Ему нужно знать, где эти трое остановятся, тогда следующим утром он смог бы проследить за ними от гостиницы до гавани. Множество судов, подгоняемые благоприятными ветрами и погодой, каждый день сновали между английским и французским берегом, а Чосеру с его небольшим отрядом не составит труда в общей сутолоке незаметно проскользнуть на борт. Нельзя вот так запросто упустить их.

Если троица прибыла в Дувр нынче вечером, ничто не помешает им уже завтра оказаться на борту корабля. Морская гладь играла в лучах солнца. Стоял штиль. Незнакомец, не убирая улыбки с лица, обвел взглядом противоположный берег реки. Над ветхими строениями рыбацкого селения вырисовывалась громадина замка, чуть в стороне от рыбьей слизи, сетей и крючков. Человек снова перевел свой взор на дорогу. По ней передвигалось множество народу, пеших и конных, в разнообразных телегах и повозках, но все не те, кого он ждет. Хотелось бы понять, в чем он ошибся. Может быть, Чосер решил остановиться на ночь где-нибудь по дороге между Кентербери и Дувром? Вряд ли, ведь в такую погоду дорога вполне проезжая. К тому же его дело не терпело проволочек.

Кто-то дернул его за рукав. Человек посмотрел вниз и увидел старуху с протянутой рукой. Старуха что-то бормотала. Она была слепой и нашла его скорее чутьем, а может, кто-то ее направил. В пустых воротах расположилась кучка оборванцев, промышлявших попрошайничеством. Человек решительно отстранил от себя костлявую руку, но старуха не сдавалась. Тогда он оскалился по-волчьи, но нищенка была слепа, и трюк не прошел.

— Чего тебе надо? — хотя он конечно же знал чего.

— Милостыню. Милостыню.

Если бы не однозначность ситуации, он бы даже не смог понять этих клекочущих звуков.

Краешком глаза человек заметил, что на холме за городом показались трое всадников. Почти наверняка это те, кого он поджидает. Он наклонился к волосатому уху старухи и чуть ли не прокричал:

— Если ты немедленно не оставишь меня в покое, я тебе руку сломаю… Чувствуешь?

С этими словами он обхватил рукой запястье нищенки и сильно сжал. Чтобы выполнить обещание, ему хватило бы одного движения. Рука старой женщины походила на высохшую хворостинку. Она попробовала высвободиться из твердой хватки.

— Может, мне в любом случае сломать тебе руку, чтобы отучить приставать к добрым людям?

Он говорил и одновременно смотрел вдаль. Да, это были Чосер, Одли и Кэтон. Он узнал их яркие накидки, когда трое неспешно спускались с последнего склона перед городом. Незнакомец, прежде чем отпустить старуху, в последний раз с силой скрутил ее запястье. Она беззвучно попятилась, хотя рот скривился от боли. Позади нее стояла запряженная повозка, но она инстинктивно уклонилась, не сводя невидящего взгляда с лица человека. Однако тому было уже не до старой нищенки. Он наблюдал за тем, как трое всадников подъезжают к городским воротам. Приблизившись к повозке, они несколько замедлили движение, чтобы объехать ее с другой стороны. Джеффри Чосер ехал впереди. В какой-то момент он повернул голову и посмотрел на человека, и тот поспешно присел, будто что-то ища на земле.

Когда маленький отряд легким шагом проезжал совсем близко от опустившегося на корточки незнакомца, тот позволил себе внимательнее изучить всадников.

Чосер в ответ окинул человека безучастным взглядом. Джеффри выглядел так, как и должен был, — по крайней мере, по мнению человека, умевшего улыбаться волчьей улыбкой, — выглядеть государственный чиновник, большую часть своей жизни проведший сидя за бумагами при скудном освещении. Физиономия довольная и уже успевшая округлиться. Выражение лица, пожалуй, чуть самодовольное. Человек ощутил дрожь отвращения.

Он притворился, что поднял что-то из грязи, и выпрямился как раз в тот момент, когда трое всадников скрылись в городских воротах. Он устремился за ними сквозь толпу нищих бездельников. Всадники свернули налево. Держать их в поле зрения было совсем нетрудно. Щегольские накидки Кэтона и Одли выделялись в толпе, правда, одежды Чосера выглядели не столь броско. В это время дня городские переулки были полны народа, и всадники ехали медленно.

Неподалеку от гавани располагалось строение монастырского вида, окруженное стенами, за которыми просматривался хлев, отцветавший фруктовый сад и — судя по запаху — пивоварня. Чосер с компаньонами въехали во внутренний двор перед главным домом. Даже не видя нескольких облаченных в черные одеяния людей, сновавших туда-сюда по двору, любой без труда догадался бы, что это — обитель Божья.

Человек видел, как всадники спешились и стали разминать затекшие ноги. Навстречу им неторопливо вышел конюх с длинными редкими волосами, чтобы помочь расседлать лошадей. Чосер перебросился с ним парой слов и что-то ему передал. Судя по тому, как конюх схватил протянутое и одобрительно закивал головой, это были деньги. Человек подождал, пока трое путешественников скрылись внутри строения, а конюх не увел лошадей. На всякий случай он подождал еще какое-то время, сунул за пояс свой серый мешок и теперь уже сам шагнул во внутренний двор. Нашел длинноволосого, который шаркающей походкой возвращался из конюшни опустив глаза долу, и преградил ему дорогу.

— Друг мой, скажи, как называется это место?

Конюх, совсем еще подросток, посмотрел снизу вверх на незнакомца, заслонившего собой солнце.

— А кто хочет это знать?

— Я хочу.

Что-то в тоне незнакомца или самом его неожиданном появлении удержало конюха от дальнейших расспросов. Вместо этого он произнес:

— Это приют святой Марии, — и добавил по-французски: Mason Dieu. ^[15]

Слово Dieu он выговорил как «Ди», но незнакомец понял, что тот имел в виду. Сооружение оказалось монастырским приютом для путешественников и нуждающихся (что зачастую одно и то же), то есть отчасти монастырем, отчасти гостиницей.

— Какому ордену он принадлежит? — продолжал выяснять улыбающийся незнакомец.

— Ордену?

— Кто управляет вашим Mason Dieu?

— Братство Святого Креста, сэр.

— И кто же здесь останавливается?

— Разные люди. Солдаты, моряки. Паломники из заморских стран.

Мальчишка-конюх указал пальцем поверх плеча незнакомца в сторону Франции.

— Здесь останавливаются паломники, идущие поклониться святому Фоме в Кентербери.

— Я спрашиваю о недавно прибывших, — уточнил незнакомец. — Чьих лошадей ты только что отвел в конюшню.

— Вы кого спрашиваете, сэр?

— Тебя. Как тебя звать?

— Питером.

— Ты умеешь читать, Питер?