В поисках бафоса - Чингиз Абдуллаев Страница 8

— Я вам объясню, — решил вступиться за него Дронго, — кабан— это не совсем свинья. Это как бы дикая свинья. Поэтому в некоторых ресторанахсразу объясняют, что это кабанина, а не свинина.

Резо тоже улыбнулся. Эка пожала плечами.

— Не понимаю разницы. Но у нас все едят свинину. И ничегострашного не происходит. И я очень люблю поросенка с гречневой кашей.

— А у мусульман другие законы, — напомнил Дронго. —Собственно поэтому и происходят такие ожесточенные столкновения в Индии междуиндусами и мусульманами. Первые считают корову священным животным и едятсвинину. А вторые едят говядину и не прикасаются к свинине. Из историиизвестно, что, когда захватывали в плен представителей другой религии, ихзаставляли есть запрещенное к употреблению мясо. Тимур, например, таким образомубеждался в лояльности индийских раджей, заставляя их переходить вмусульманскую веру и есть говядину.

— И все соглашались? — презрительно спросила Эка.

— Не все. Некоторые погибали. Но большинство соглашалось.Чтобы спасти свой город или свое княжество от поголовного истребления. И вынапрасно говорите об этом с таким презрением. Вы можете мне не поверить, номногие грузинские цари, даже самые известные, принимали мусульманскую религию,чтобы спасти свой народ от истребления. Это исторические факты. Иногдаприходится идти на компромисс не ради себя, а ради своего народа. Хороший правительобязан думать о своем народе.

— Вы так говорите, как будто оправдываете трусость ипредательство, — неодобрительно заметила Эка. — Вы часто в жизни шли наподобные компромиссы?

— Нечасто, — ответил Дронго, — но я не представлял весьнарод. А отвечал только за себя. Это разные вещи. В Шемахе любят рассказыватьисторию о правителе, который пережил нашествие грозного Тимура. Когдазавоеватель вторгся в пределы его владений, шемахинский шах послал в качествеподарков десять самых красивых женщин, десять самых лучших скакунов, десятьсундуков с золотыми украшениями, десять ковров и девять лучших рабов.Удивленный Тимур спросил, почему всего по десять, а рабов только девять. Твойдесятый раб — это я, ответил ему находчивый шах. Тимуру так понравился этот ответ,что он не тронул владения шемахинского шаха.

— Интересная история, — согласилась Эка, — находчивостьправителя помогла ему спасти свой народ. Но насчет охоты я все равно возражаю.Очень неэстетичное зрелище. Кровь, вырванное мясо убитых животных, их обезображенныетрупы.

— Вы так говорите, словно были на охоте.

— Два раза была, — призналась она, — но это не для меня. Япросто сбежала.

— И никогда не стреляли?

— Стреляла. Как раз это мне очень нравится. Я дажезанималась стрельбой из лука. Претендовала на место в сборной Грузии. Но это влюбом случае не охота.

— У каждого свои слабости, — вмешался супруг. Резо явно ненравилось, что она слишком много времени уделяет эксперту. Он еще вчера обратилвнимание, как она заинтересовалась этим непонятным гостем.

— Зато Николай у нас не охотник, — вспомнил Самедов. — Онлюбит рыбалку. Никогда не мог понять этих рыбаков. Сидишь часами и ждешь, покаклюнет. Лучше быть охотником, сам ходишь и сам выбираешь себе нужную мишень.Так интереснее, чем все время сидеть у воды. Я его много раз приглашал к нам наохоту, но он не любит стрелять и не понимает азарта охоты.

— Должен же быть среди вашей компании один относительнонормальный человек, — рассудительно произнесла Эка, — хотя сейчас выяснилось,что нормальных стало больше. Вот наш эксперт тоже не любит охоту. Хотянаверняка не боится вида крови.

Дронго промолчал, предпочитая не комментировать ее слова. Наповороте их обогнал, сигналя, «Фольксваген» с затемненными стеклами.

— Это Николай, — сказал Самедов.

— Лихач, — громко сказал Резо. — Если он будет ездить потурецким дорогам с такой скоростью, он быстро сломает себе шею.

— Вы случайно не курировали автоинспекцию во время работы вМВД? — поинтересовался Дронго.

Эка прыснула. Самедов тоже улыбнулся. Резо посмотрел на них,не зная, как реагировать. И нехотя кивнул головой.

— Да, они мне подчинялись. И там было достаточнопрофессионалов. А потом пришел Саакашвили и его люди. Они объявили, чтореформировать ГАИ невозможно. Все взяточники и коррупционеры. Поэтому службупросто расформировали и всех сотрудников уволили из МВД. Одним приказом. Потомстали набирать других… Теперь считается, что у нас нет больше коррупции.

— Интересный выход из положения, — вежливо согласилсяДронго, — может, так нужно сделать и во всех остальных республиках бывшегоСоюза? Ну, может, за исключением Прибалтики?

Резо повернул голову, чтобы взглянуть на него, не понимая,шутит его собеседник или одобряет подобные действия.

— В любом случае нельзя так поступать с профессионалами, —мрачно изрек он. — Одним росчерком пера уволить несколько тысяч сотрудников. Укаждого своя семья, дети, своя работа.

— Иногда лучше лечить подобным образом, чем позволить имзаниматься вымогательством, — заметил Дронго.

— Мы с вами будем долго спорить и все равно ничего не решим,— отрезал Резо. — Для этого нужно работать с ними, быть профессионалом.

— До того как вас назначили заместителем министра МВД, гдевы работали? — спросил Дронго.

— В службе безопасности, до этого в администрациипрезидента…

— А до этого? Когда вы были молодым? Еще до девяностопервого года?

— В комсомоле, — с явным вызовом ответил Резо, — считаете,что я слишком тенденциозен?

— Нет, — ответил Дронго, — просто мне был интересен вашопыт. А насчет профессионализма я вам могу сказать. Я занимаюсь своим делом ужепочти двадцать пять лет. И, между прочим, являюсь почетным офицером вашегоспецназа «Омега», который в свое время помогал Эдуарду Шеварднадзе прийти квласти.

Резо ничего не ответил. Микроавтобус затормозил наконец уворот виллы, которые автоматически стали открываться. Дронго обратил вниманиена камеру, установленную над воротами.

— Вот мы и приехали, — радостно заявил Самедов. — Уверяювас, что вы не пожалеете.

«Кажется, да, — подумал Дронго. — Здесь будет многоинтересных собеседников. Со своими сложными и непредсказуемыми характерами».