Легенда о Фарфоровом гроте - Сергей Саканский Страница 8

– Откуда? – спросил Пилипенко.

– Что – откуда?

– Откуда она знает легенду?

– Да все в Ялте ее знают!

– Это понятно. Но не все о ней каждый день помнят. Между прочим, газету мы нашли в ее квартире. Эту пресловутую легенду уже давно забыли, жизнь такая, что не до сказок. И вот, появляется статья, которая заставляет всех снова вспомнить о легенде. Как ни крути, но тебе придется исполнить свою кровную клятву.

Пилипенко положил руку другу на плечо, добавил:

– Ну, ничего. Откроешь какую-нибудь другую газету. О курорте, о здравницах…

– Это мы еще посмотрим! – сказал Жаров. – Послушай, – переменил он тему, – эта картина – она же не будет в списке вещественных доказательств?

– Да вряд ли.

– Отдай ее мне, когда все закончится.

– Не положено. Впрочем, там видно будет.

На том они и расстались. Выходя из управления, Жаров снова увидел Алиску. Она садилась в машину, темно-синий БМВ, мелькнула и скрылась под обрезом двери ее узкая белая нога, кремовая туфелька на высоком каблуке. За рулем угадывался силуэт грузного, широкоплечего мужчины. Жаров подумал, что если он убьет кого-то на почве ревности, то сможет ли Пилипенко докопаться до истины? Смог бы Шерлок Холмс заподозрить доктора Ватсона, если бы тот шлепнул какого-нибудь профессора Мориарти?

* * *

Наутро Жаров был полон решимости отправиться на Балаклавскую, навестить Алену Ивановну, которой было что-то известно об убийстве тридцать девятого года. Он набрал ее номер, чтобы предупредить женщину о визите, но никто не взял трубку. Тогда он позвонил Пилипенке.

– Планы меняются, – сказал следователь. – Ну ее, эту старушку, никуда она не убежит.

– А что такое?

– Помнишь, ты вчера вляпался в дерьмо?

– Чуть не вляпался, – поправил Жаров.

– Так вот. Раз есть дерьмо, так есть собаки. А если есть собаки, тогда есть и собачники. Обычно они гуляют в одно и то же время, каждый день. Короче, я уже вызвал кинолога с Ральфой. Собаке тоже полезно пройтись, сменить обстановку. Походите там, в парке вокруг грота. Может, найдете кого… Может, отыщется свидетель, кто видел, как она рисует. Или тот, в черном, кого видел Калинин на лавочке, если он ему не померещился.

Кинолог на своем «уазике» сделал крюк по Садовой, чтобы подхватить Жарова из дома. Он уже работал на прилегающей к гроту территории вчера, но безрезультатно.

Ярцев был в штатском. В данном случае, собака, по замыслу Пилипенки, играла роль прикрытия. Имелось в виду, что если был свидетель, но скрылся с места преступления, то вряд ли он и сегодня пойдет на разговор с ментом. Другое дело собачник, такой же, как он: Леха Ярцев был одет в новенький спортивный костюм, а Ральфа выглядела обыкновенной пожилой овчаркой. Когда они вышли из машины, Жаров оглядел эту скульптурную группу с головы до ног.

– Вот смотрю я на тебя, – критически заметил он, – и все равно вижу, что ты мент.

– Да и ты, честно говоря, смахиваешь… – невозмутимо ответил Ярцев, поеживаясь в непривычном костюме.

Возможно и так. Жаров работал с милицией уже много лет: задолго до того, как открыл свою газету – вел отдел происшествий в городской. Постоянная деятельность всегда наводит на человека некий неуловимый отпечаток: вы всегда можете узнать моряка, учителя или врача.

Вот и нашлась причина, почему его так чураются девушки… Они оставили машину на том самом месте, где Пилипенко взял пробу масла. Жаров подумал: если бы все это происходило в каком-нибудь маленьком американском городке, скажем, на западном побережье, то полиция наверняка бы нашла машину по капле масла из картера. По крайней мере, подобное фигурировало в их фирменном кино.

Снова лестница, поляна, грот… Время то же самое: убийство произошло ровно сутки назад. Если в парке гуляют собачники, то они появляются в одно и то же время… Жаров огляделся по сторонам и вдруг настоящий ужас охватил его – тот самый ужас из детства, когда они стояли на этом месте, правда, тогда в небе была луна, а сейчас – солнце.

– Ты тоже это видишь? – произнес Жаров те же самые слова, что и тогда, впрочем, в обоих случаях заимствованные из того же американского кино.

Ярцев недоуменно развел руками, замотал головой, словно стараясь вправить свои глаза. Казалось, страх овладел и Ральфой: она пристально смотрела в глубину грота, чуть наклонив голову.

В полумраке под аркой стояла женщина. Фигура была какой-то смутной, туманной, она слегка колыхалась, будто отражение на воде.

Жаров овладел собой: в конце концов, он взрослый человек и далеко не трус. Вот он, наконец, столкнулся с неведомым – с тем, о чем не раз думал и писал. Бояться не надо: просто перед нами не изученное наукой явление.

– Стойте здесь, я посмотрю, – сказал Жаров и медленно двинулся в сторону грота.

Фигура не была галлюцинацией, она явно существовала, но, по мере приближения, Жаров все больше понимал, жертвой какого обмана стал и он, и многие другие на протяжении десятилетий. Вот и стертые лунки в земле – здесь стоял этюдник художницы… С этого места никакой, собственно, фигуры уже не было видно – была скала.

Солнечный луч, проходящий сквозь дыру в крыше грота, выявлял выступ на его задней части, том естественном углублении в скале, которое и послужило основой рукотворной пещере.

Так вот оно что. В гроте никого нет. И никогда не было. Вот откуда взялась легенда. Вот что они видели тогда, ночью, много лет назад… Призрак был нарисован полной луной. И вот почему он виден не всегда. Небо должно быть чистым, но это не главное условие – на Южном берегу небо почти всегда чистое. Дело в том, что солнце и луна движутся по небу, хоть и по одному маршруту: луна точно следует за солнцем, но маршрут этот меняется из месяца в месяц. Для того чтобы на стене грота образовался призрак, светило должно заглянуть в окно под строго определенным углом.

Тогда тоже была зима на последнем дыхании, но только ночь, и на месте солнца была луна, она и нарисовала призрак. Жаров вспомнил Поляну сказок. То же самое происходило и там: в тот день, в детстве, когда они с классом совершили культпоход, солнце выявляло волшебную страну в самом выгодном свете. Точно как и вчера. Ничего не произошло с его душой, и детство так и осталось где-то глубоко внутри, освещенное длинными лучами, словно монета на дне водоема. Вот почему менялись лица изваяний – их тайную жизнь тоже определяло солнце…

Жаров махнул рукой Ярцеву и вошел в грот. Вскоре кинолог с Ральфой присоединились к нему. Собака тихо завыла: она все еще чувствовала запах убийства…

* * *

Жаров поднял голову и внимательно присмотрелся к отверстию в крыше.

– Видишь, как все объясняется! – воскликнул он. – Эту неправильную форму создали здесь специально, чтобы проекция, в сочетании с бугристой скалой, создавала призрак.