Агент в кринолине - Елена Хорватова Страница 8

Правда, на том памятном балу с Мэри случилось одно происшествие, за которое она получила настоящий нагоняй от матушки…

Кадриль она танцевала с племянником хозяев, графом Алексеем Чертольским, недавно поступившим на службу в гвардейский полк.

Алексей, часто гостивший у дяди, был своим человеком в доме. Мэри он всегда нравился, а теперь, в сверкании эполетов парадного кавалергардского мундира, он был просто неотразим. Мэри чувствовала, как ее бросает в жар то ли от стремительных па кадрили, то ли от волнения, и сердилась на себя — не хватало, чтобы все гости заметили, как ее щеки заливает краснота… Уж Алексей-то это явно заметил.

— Здесь ужасно жарко и душно, — прошептал он в порозовевшее ушко Мэри, — давайте сбежим ото всех на балкон и подышим свежим воздухом.

Девушка нашла эту идею замечательной. На балконе должно быть прохладно и темно, и никто в густых синих сумерках не заметит, как она краснеет.

Алексей провел ее на дальний балкон, выходивший в сад. Здесь было и вправду свежо и очень приятно. Музыка, нестерпимо громко звучавшая в бальном зале, сюда доносилась приглушенно. Нежные звуки далекого вальса звучали гораздо более интимно и волновали Мэри обещанием чего-то несбыточно-прекрасного. Под самым балконом росли кусты жасмина, верхние ветки которых поднимались к самой балконной решетке, протягивая белоснежные махровые соцветия к ногам Мэри, а чуть дальше, вдоль парадной аллеи, тянулись куртины роз, наполнявшие воздух фантастическими ароматами. Сад был иллюминирован горящими масляными светильниками. Пятна золотого света озаряли деревья и кусты, словно в их ветвях прятались эльфы, и трудно было вообразить нечто более сказочное…

— Боже, как тут красиво, — прошептала Мэри, — сейчас, в этом освещении, сад…

Но Алексей не дал ей договорить. Две сильные руки стремительно обняли девушку и притянули к груди, обтянутой военным мундиром.

Алексей оказался так близко, что Мэри услышала, как оглушительно стучит его сердце… Наверное, нужно было бы оттолкнуть дерзкого кавалергарда, сказать какие-то подходящие случаю возмущенные слова, но их не нашлось.

Она почувствовала, как к ее губам нежно прижимаются чужие губы, и голова ее закружилась от необычных ощущений. Запах цветов, влажной травы, молодой, свежей кожи Алексея, военной амуниции, легкого одеколона, душистого табака смешались в такую божественную гамму, что полностью лишили Мэри желания сопротивляться.

Она еще никогда и ни с кем не целовалась так и представить не могла, что поцелуй способен взволновать ее до глубины сердца. Ей хотелось только одного, чтобы этот миг никогда не кончался.

— Как ты прекрасна! — прошептал Алексей, на миг оторвавшись от своего восхитительного занятия.

И вдруг рядом с ними раздался отчаянный нервный крик:

— Что я вижу! О, мой бог! Что же ты делаешь, Мэри? Что ты себе позволяешь? Ты сошла с ума?

Это мать разыскала ее и — о ужас! — застала целующейся с кавалером на безлюдном и темном балконе… Конечно же главную вину за столь возмутительное происшествие вдова возложила не на свою юную и глупенькую дочку, а на молодого соблазнителя.

Миссис Мэлдон, долго не раздумывая, разразилась в адрес Алексея обличительной тирадой.

Граф производил впечатление благородного человека, и кто бы мог подумать, что он, увидев неопытность и доверчивость Мэри, решится скомпрометировать бедную девушку?

Знают ли князь и княгиня Барятины, эти добрейшие и благороднейшие люди, чем их племянник занимается здесь, под покровом ночи? Для чего он вообще бывает в этом доме? Он приходит навестить родственников или, воспользовавшись своим положением, ищет путей, чтобы соблазнить беззащитную сироту? Какое коварство!

Видит бог, миссис Мэлдон не обладает склонностью к пустым скандалам, но она не стерпит такого издевательства над честью ее дочери и всей семьи Мэлдон. Если отец Мэри погиб, а брат находится далеко, в другой стране, значит, любой богатый шалопай может посчитать себя вправе ломать девочке жизнь, превращая бедную сироту в свою игрушку?

Мэри не знала, насколько хорошо Алексей владеет английским, но если он понял хотя бы половину того, что кричала ему разъяренная мать, этого уже было бы достаточно, чтобы почувствовать себя негодяем. Похоже, он не находил слов, чтобы оправдаться.

— Миссис Мэлдон, ради бога, я вовсе не желал никого оскорблять, — бормотал он. — Я отношусь к Мэри с глубочайшим уважением… Я просто не сдержался. Вечер такой очаровательный, Мэри сегодня так красива. Я прошу меня извинить, если я невольно… Ей-богу, вы слишком строги! Это был самый невинный и целомудренный поцелуй, почти братский, клянусь вам!

— Ну вот что, граф, — решительно заявила вдова, вовсе не желавшая, чтобы их с дочерью принимали за беззащитных овечек. — Я намерена пресечь это увлечение. Поскольку жениться на моей дочери вы не можете, да и требовать этого было бы с моей стороны абсурдно, я требую другого — обещайте мне, что я больше никогда не увижу вас рядом с моей дочерью. Надеюсь, Алексей Николаевич, у вас есть хоть какое-то благородство и чувство ответственности, чтобы понять — это единственно разумный выход.

— Обещать, что никогда и ни при каких обстоятельствах не окажусь рядом с вашей дочерью, я не могу — обстоятельства не всегда зависят от нашей воли, — ответил Алексей. — Но я могу обещать, что никогда не причиню вашей дочери зла…

С этими словами он поклонился и ушел. А Мэри предстояло еще выслушать все матушкины обвинения и упреки… Бал, обещавший быть таким волшебным, превратился в нечто крайне неприятное.

Через несколько дней полк кавалергардов, в котором служил Алексей, был направлен на учения в Красное Село, а когда к осени кавалергарды вернулись из военных лагерей, Алексей почти перестал бывать в доме дяди и… Девушка еще пару раз видела графа, но мельком; он издали почтительно раскланивался с ней, но ни в какие разговоры не вступал. Первый роман в ее жизни завершился, так и не начавшись.

Предавшись воспоминаниям, Мэри не заметила, что уже приближается время ужина, а еда для постояльцев пансиона Мэлдон так и не была приготовлена. Пришлось отправить слугу в ближайший трактир за пудингом, холодной говядиной и тушеными овощами, чтобы не оставить голодными людей, рассчитывающих как следует подкрепиться в своем пансионе.

Да уж, если Мэри придется вступить на путь авантюристки, куда толкает ее судьба, времени на то, чтобы стоять у плиты со сковородками у нее просто не останется. Волей-неволей придется нанять кухарку.

На следующее утро Мэри еще не успела перемыть всю оставшуюся от завтрака посуду, когда в ее доме появился Дженкинс, дворецкий маркиза Транкомба. Ему было поручено сопровождать мисс Мэлдон в модные магазины, чтобы она могла подобрать себе подходящий гардероб для деловой поездки, и оплачивать ее счета.

— Но мне ничего не нужно, — попыталась возразить она. — У меня есть все, что необходимо.

Дворецкий Дженкинс скептически хмыкнул, весьма выразительно осмотрев поношенное траурное платье, в котором Мэри с утра занималась хозяйством.