Снайпера вызывали? - Марина Серова Страница 8

Тетя с удовольствием предавалась воспоминаниям. Она даже прикрыла очередной том Картера Брауна, которого получила вчера по подписке, не забыв заложить закладку на нужной странице.

— Не понимаю, как можно каждый день есть икру, — сказала она задумчиво. — Хорошая икра — это ведь всегда маленький праздник. Ну хорошо, пусть хотя бы по воскресеньям! А то ведь ощущения притупляются, и хочется еще чего-то более изысканного…

Раменский уже закончил трапезу и допивал свой кофе со сливками, когда Виктория Федоровна задала очередной вопрос:

— Скажи мне, голубчик, а что, твоя новая… ну все-все, не буду… — осеклась она, поймав взгляд супруга, но все же продолжила: — Я хотела только спросить — твоя новая охрана, она что, будет тебя и в спальне охранять? И если да, то от кого?

Этот последний пассаж мне не понравился больше всего. И вот почему.

Подобные каждодневные упреки — а эта сцена повторялась уже не первый раз — могут толкнуть человека именно на то, что ему инкриминируют.

В принципе я могла бы предположить, что Виктория Федоровна прямо-таки толкает мужа ко мне в объятия, используя для этого очень хитрую тактику. Но зачем она выбрала такой способ?

Раменский остановился в дверях и, обернувшись, некоторое время молча смотрел на свою супругу. Босс был виден мне в зеркало, висевшее на противоположной стене, справа от обеденного стола.

— Я же тебе сказал, что Евгения Максимовна работает с половины седьмого до двадцати одного часа, — начал он говорить тихим, спокойным голосом. — За ней посылают автомобиль, и она приезжает сюда. Мы вместе едем по делам. Когда мой рабочий день закончен, мы возвращаемся сюда, а потом ее отвозят домой.

Было видно, что спокойствие с трудом дается моему шефу. Он в конце концов не выдержал и заговорил быстро и отрывисто:

— Что же касается спальни… Да, я подумывал о том, чтобы нанять Женю на круглые сутки. От кого охранять, ты спрашиваешь? Да от тебя, мое солнышко! Вдруг ты захочешь снова ощутить себя женщиной? Вспомни-ка, Викуша, напряги свои немногочисленные извилины, когда мы с тобой в последний раз занимались любовью? Что, не получается? Вот и я не помню!

Теперь на лице Андрея Васильевича появилась торжествующая усмешка.

— Я даже забыл твой запах! — прокричал он. — И надеюсь от всей души, что никогда больше его не вспомню! Чтоб ты сдохла, сука! Ты мне всю жизнь отравила и теперь покоя не даешь!

Он махнул рукой и вышел из комнаты. Виктория Федоровна успела прокричать ему вслед:

— Двадцать шестого мая тысяча девятьсот девяносто второго года в отеле «Атлантик» на Азорских островах! Номер сто одиннадцатый!

Виктория Раменская, оказывается, помнила. В отличие от своего супруга…

* * *

То, чего боялся Андрей Васильевич Раменский, произошло в этот же день, вскоре после возвращения босса из рекламного бюро.

Бухнувшись в автомобиль, Раменский велел шоферу гнать к кафе «Нимфа», где у него была назначена встреча с чиновником мэрии.

— Очень важно пробить сеть магазинов в новом районе, — торопливо объяснил мне Раменский. — Уже принято решение о расширении границ города, и нужно быстрее забить себе территорию.

Действительно, в скором времени наш город должен был значительно расширить свои пределы. Одно время распространился слух о проекте соединения областного центра с городом-спутником, который находился всего в пятнадцати минутах езды по мосту через Волгу.

Но такой вариант не устраивал слишком многих — прежде всего чиновников этого самого города-спутника. Кому охота лишиться львиной доли власти и перейти в подчинение более крупной структуре? И это в том — лучшем! — случае, если все сохранят свои кресла, что было, в общем-то, маловероятно.

Был выбран наиболее безболезненный вариант. К черте города решено присоединить территорию с севера, где располагались пустыри, которые можно было в короткий срок застроить многоэтажками, образовав два-три микрорайона.

Таким образом, население города мгновенно перескакивало миллионную отметку, что неизбежно переводило областной центр в новый статус.

А с учетом стремительного роста влиятельности нашего губернатора в центре и неизбежного уже превращения его в фигуру федерального — и даже международного — уровня такая перемена городского статуса была крайне выгодна местным властям.

Кстати, дом Раменского попадал в черту города по новому генеральному плану.

Здание находилось в большом дачном массиве, населенном весьма состоятельными людьми. Наверное, будь у нас привычным более дробный статус населенных пунктов, эта местность вполне могла бы сойти за какую-нибудь поволжскую Санта-Барбару…

Кафе «Нимфа» — думаю, что «рыбное» название намекало на то, что Раменский имел какую-то долю прибыли от этого заведения, — располагалось в центре города в одном из приземистых одноэтажных особняков прошлого века. Это было довольно дорогое заведение, но столики здесь тем не менее были нарасхват, и, когда я однажды намеревалась прийти сюда с тетей, к которой приехала приятельница с Камчатки, нам пришлось заказать столик по телефону.

У входа в кафе Раменский приказал шоферу остановиться, но, несмотря на то, что швейцар уже подскочил к машине и приоткрыл дверцу, выходить не собирался. Он спешно перебирал какие-то бумаги в своем кейсе, время от времени поглядывая на часы.

Наконец, найдя нужный листок, Андрей Васильевич небрежно сунул его в правый внутренний карман пиджака и, терпеливо дождавшись, пока я выйду первой, медленно вылез из автомобиля.

Несмотря на морозный воздух — на улице было минус шестнадцать, — Раменский с удовольствием, до хруста в костях, потянулся, потом шумно вздохнул и медленно направился к дверям заведения.

Я уже ждала его на ступеньках и готова была пройти первой внутрь, как вдруг…

Да-да, такой веселый легкомысленный отблеск, как будто бы кто-то играет с карманным зеркальцем и пускает солнечных зайчиков.

Что-то на мгновение появилось, быстро отразившись в дочиста отполированных огромных стеклах кафе, потом снова исчезло.

Я впилась взглядом в ряд домов на противоположной стороне улицы.

Во мне тотчас же проснулся курсант разведгруппы, прошедший почти полный курс обучения. Профессионально оценив представшую моим глазам картину, я констатировала, что отблеск не мог исходить ни из одного окна — все рамы были наглухо закрыты, стекла у большинства из них не мыты еще с ранней осени.

Проходящий по улице транспорт тоже не мог дать эффект солнечного зайчика — как раз в это время горел зеленый свет и пешеходы торопливо пересекали проезжую часть. Надо ли говорить, что ни один из них не нес под мышкой только что купленное зеркало?

Тогда откуда этот отблеск?

Вот он снова повторился…

Нет, мне положительно все это не нравится. Смотри, Женя, смотри!