Последнее желание приговоренной - Марина Серова Страница 8

Я стояла у стены дома неподалеку от въездной арки вместе с капитаном Сенниковым из местного РУБОПа. В руке у меня находилась рация, по которой я передавала распоряжения и, так сказать, сводки с места действия и получала сообщения от сотрудника ФСБ Курлова, сидящего в машине вице-губернатора Клейменова.

— Юль Сергевна, — проговорил Сенников, приближая губы к моему уху, — а что это за козел старый на прогулку вышел? — И он показал на дряхлого старичка, ведущего на поводке собачку — такую же старенькую, дряхленькую, с трясущейся головой, как и у самого хозяина. — Может его, это самое… убрать?

— Нехороший ты человек, Сенников, — поморщилась я (не столько от слов, сколько от запаха чеснока, густо замешенного на похмельном перегаре, исходившего от капитана). — Душегуб ты, Сенников. Тебе бы все убивать, наверно.

В рации булькнуло, и голос Курлова едва ли не нараспев произнес:

— Сворачиваем на проспект Победы. Пять минут.

— Вас поняла. Ждем, — ответила я и потеребила в кармане шубки внезапно ставший ненужным мобильный телефон. Черт бы побрал местных ментов с их допотопной техникой!

Я повернулась к Сенникову, который недовольно пожевал губами и сказал:

— Да я не про то, что в смысле — убрать. Я говорю: убрать, а то что-то старикашка разгулялся. Как бы его пенсии не лишили… досрочно. В связи с безвременной кончиной под колесами или под пулями.

— А, ты человеколюбец, оказывается? — с усилием пробормотала я. — Что-то у меня предчувствие нехорошее, капитан. Что-то…

— Так сегодня ж магнитная буря, — с готовностью доложил он. — У моей жены каждый раз, когда магнитная буря, голова болит, а когда сыро, так суставы ломит. Она меня тогда с самого утра ест. Так что я этот магнитный календарь получше всяких там синоптиков знаю.

— То-то и оно — магнитная буря… — буркнула я.

Из арки послышался шорох шин, и в этот момент в рации снова булькнуло, и голос быстро, с нарастающей, как снежный ком, тревогой, заговорил:

— Юля, мы в арке… так, прямо над твоей головой, на чердаке, блик… возможно, отражение оптического прицела. Хорошо, что сегодня солнечно.

— Снайпер? — быстро спросила я.

— А-а…

Я быстро сунула рацию в руки Сенникова и скороговоркой выпалила:

— Так, капитан… прикрывай выходы, а я на чердак!

— Понял, — по-военному четко ответил Сенников, а я, на ходу выхватывая пистолет, бросилась в подъезд…

* * *

Черная «БМВ», в которой сидел вице-губернатор Клейменов, въехала во двор. Перед ней шла черная «Волга» прикрытия, а сзади наползал массивный «мерседесовский» джип с личной охраной второго лица губернии.

Шофер «Волги» бросил взгляд на едва не попавшего под колеса дряхлого старичка и выругался, резко повернув направо и едва не смяв бампер о торчавшую из асфальта железную ось, которая невесть с каких пор находилась здесь. Старичок подпрыгнул на месте и засеменил прочь.

Шофер, не останавливая машину, высунул голову и заорал на бегущего представителя вымирающего коммунистического электората:

— Ну, ты, старый пень! Куда прешь, плешивая каракатица?!

Что еще хотел сказать водитель, осталось неизвестным, потому что он внезапно вздрогнул всем телом и горлом упал на край приспущенного стекла. По его телу пробежала короткая конвульсия, руки рванули руль вправо и медленно сползли с баранки, вжимая до упора сигнальную плоскость руля.

И по всему двору заунывно поплыл не желающий обрываться автомобильный сигнал.

«Волгу» занесло вправо, и она, выворотив из земли железную балку, врезалась в одноэтажный, барачного типа, корпус — тот самый, что был приспособлен под складские помещения…

Автосигнал продолжал раздирать неподвижный воздух, в котором, казалось, даже снежинки замедлили свое нисхождение на землю — и тут что-то слаженно пропело, и по лобовому стеклу клейменовского «БМВ» — от возникшего на нем пулевого пробоя — дрогнув, разбежались белые трещинки.

Словно очень большая снежинка легла на стекло.

Автосигнал рвал воздух, а стекла машины покрывались все новыми и новыми трещинами — пока наконец лобовое стекло «БМВ» не распустилось лоскутами и не рухнуло на головы уже мертвых водителя и сотрудника ФСБ Курлова.

Сидящий на заднем сиденье вице-губернатор Виктор Сергеевич Клейменов с перекошенным в диком ужасе белым лицом закричал и откинул голову назад.

И тут же в его горло угодила пуля…

Пули продолжали стрекотать, но сигнал внезапно оборвался — и сразу словно кто-то задал новый отсчет, новый виток всему творящемуся кошмару.

Удар был громовым. Казалось, само небо треснуло от заполонившего узкий двор грохота, порхнули вспугнутые снежинки — и небо перевернулось, легло на землю и разодралось молнией…

Чудо немецкого автомобилестроения жестоко рвануло, машина подскочила, перевернулась, а потом снова опустилась на землю, несколько раз, подпрыгнув, как кошка с перебитым позвоночником, и, проскрежетав по асфальту полуотвалившимся задним бампером, замерла. В этой горящей и почти полностью скрытой в огне и в облаке тяжелого дыма развалине не было ничего общего с тем красавцем, который въехал во двор в сопровождении основательного кортежа буквально минуту тому назад.

…И даже нечего было думать о том, что там, в «БМВ», кто-то мог уцелеть.

* * *

Я взбежала по ступенькам с такой скоростью, будто совсем их и не касалась. Сквозь окно третьего этажа до меня долетели какие-то странные звуки со двора.